Ночной сторож

Она обошла дом сзади. Из него доносился сильный запах мочи и мусора. Еще два закрытых картоном окна. Но никаких признаков человеческого присутствия.

– Вера! – позвала она. – Вера!

Ничего. Вот только собака снова бешено залаяла, воодушевленная надеждой.

Патрис вернулась к Джеку.

– Мы должны войти в дом, – предложила она.

– Взлом и проникновение, – прокомментировал он. – Я ни в коем случае не собираюсь нарушать закон.

Хриплый собачий лай затих. Она колебалась, ждала. Во всем этом чувствовалось что-то ужасно чуждое и неправильное. Ее кожу покалывало. Все вокруг пыталось ей что-то сказать, но она не могла расшифровать послание. В примятой траве стрекотал сверчок. Наконец она покачала головой и передала второй адрес, на Стивенс-авеню, Джеку. Тот взглянул, и на его лице мелькнула гримаса отвращения. Он возвратил листок.

– Что? – спросила Патрис.

– Я знаю это здание. Если вы найдете ее там, хорошего не ждите.

Они подъехали к нескольким большим квадратным многоквартирным домам из темно-коричневого кирпича. Крошечный клочок травы перед ними был подстрижен. По низким кустам, окружавшим фундаменты, также прошлись ножницы садовника.

– Выглядит не так уж плохо, – отметила Патрис.

– Внешность обманчива, – возразил Джек.

Она стояла на крыльце вместе с Джеком. В списке жителей фамилия Паранто отсутствовала. Они вошли в холл. Маленькие восьмиугольные плитки, обрамленные черно-белыми розетками, были недавно протерты. Патрис снова начала чувствовать себя неуверенно. Она не могла проникать сквозь стены и двери. Тем не менее они обошли все квартиры, но ответа не получили. Патрис поднесла руку к лицу. Джек взял ее за локоть.

– Вы…

Она попыталась стряхнуть его руку. Там, в баре, она была сухой и холодной. Теперь она стала влажной и горячей.

– Вам нужно отдохнуть, – прошептал Джек, поглаживая ее запястье. – Эта ситуация, должно быть, морально вас измотала. Мы поставим раскладушку в гримерной.

Она вырвала руку, а затем удивила саму себя, так сильно хлопнув ладонью по его влажному запястью, что он вздрогнул и уставился на нее. Потом он схватил ее другой рукой. Она сбила и ее – рубящим движением, быстрым и злым. Так она колола дрова.

– Есть еще одно место, – сказала Патрис. – Я бы хотела поехать туда. Подруга. Бернадетт Блу.

– Бернадетт. Сокращенно Берни? Берни Блу? Она твоя подруга?

Джек потер свои покрытые синяками руки и пристально, оценивающе оглядел Патрис. Потом он зажег новую сигарету от той, которую докурил, и они вместе вышли из здания.

– Так, расскажи еще раз. Берни Блу – твоя подруга?

Он пристально посмотрел на нее. Его потное лицо отсвечивало нездоровым блеском. Патрис сдалась.

– Нет, – покачала она головой. Казалось, воздух давил ей на виски. – Я не могу сказать, что мы подруги. Этот адрес дала мне одна знакомая, чтобы я могла остановиться у Бернадетт в крайнем случае.

– Послушай… – Джек казался немного взволнованным, теперь уже всерьез. – Тебе действительно лучше поселиться в гримерке у нас в баре. Клянусь.

На обратном пути в центр города, в машине, Джек заговорил с ней:

– Похоже, ты выросла в другом месте, среди других людей и попала сюда случайно. По крайней мере, ты так говоришь.

Он бросил взгляд в ее сторону.

– Я только что приехала…

– Но ты была здесь раньше?

– Нет.

– Ты здесь чужая.

– Конечно, чужая. Мне хотелось бы уехать домой прямо сейчас.

– Итак, что может случиться с девушкой в твоей ситуации или в ситуации твоей сестры? С неоплаченными счетами и другими проблемами она сбегает от домовладельца. Это затрудняет поиск нового жилья. Так что, возможно, она меняет имя или, может статься, переезжает к кому-то другому. Скажем так, к другу. Ему она платит деньгами или услугами.

После слова «услуги» он пристально посмотрел на Патрис.

– Моя сестра может выполнять любую работу, – возразила Патрис, не заметив его взгляда. – Правда, с ребенком это не так просто…

– О, еще и ребенок.

– Да, у нее ребенок.

– Это уже другая история. Еще одно осложнение. Мы должны отправиться, скажем, туда, куда обращаются за помощью матери с детьми. Правда, о таких местах я ничего не знаю.

– Мы можем сделать это прямо сейчас?

– Боже, конечно, нет.

– Мы должны поехать немедленно. Мне это необходимо.

– Там уже наверняка закрыто. А кроме того…

– Кроме чего?

– Возможно, тебе понадобится немного отдохнуть перед выступлением.

– Выпустите меня. Выпустите меня немедленно!

– Дорис Барнс, успокойся. Пожалуйста. Это не то, о чем мы договаривались.

– Нет, – возразила Патрис. – У нас не было договоренности. Потому что я никогда не говорила «да». Однако я могла бы подумать. Я не согласна на чаевые через день. Я хочу получать чаевые каждый вечер.

– По рукам, – откликнулся Джек.

На втором этаже бара Джек поставил брезентовую раскладушку, нашел подушку, взбил ее и надел мятую, но чистую наволочку. В шкафу лежало красное шерстяное одеяло, окантованное шелковой лентой. Хильды. Но какое это имело значение? Одеяло и подушка чуть не довели Патрис до слез. Она едва смогла доковылять до раскладушки. Сбросить туфли. Лечь. Жужжащая пленка тьмы опустилась на нее, а затем она уснула.