Ночные бдения

Вот она какая, роковая женщина Империи! Коварная, кровожадная колдунья, вырядившаяся в белое, цвет невинности и добродетели. Даже на расстоянии, даже не видя ее лица, я чувствовал невероятное женственное обаяние, исходившее от нее, будто волшебное излучение освещало тщательно укутанное тело.

Кика, ничуть не смущаясь, встала по правую руку от набожника, за его золотым столиком. Невиданная привилегия! Слуги быстро скатали ее шлейф, и прием продолжился. Но теперь он был лишен государственной строгости, все придворные мужики с нескрываемым восхищением следили за каждым движением царственной любовницы. Прием был испорчен.

Я знал по слухам о жестокости Кики и не разделял всеобщего восхищения, я терпеливо ждал, когда же закончится эта позорная пытка, продолжающаяся уже несколько часов подряд. Я устал, проголодался и надеялся, что мне позволят поспать и поесть, прежде чем отправят обратно в тюрьму, но перед этим я хоть кого-нибудь придушу. А что если броситься сейчас на набожника или на Кику, взять ее в заложницы, эта идея очень понравилась мне, но для этого нужно было обойти Алеаса, хотя попытаться можно… Я уже, было, напрягся, но тут ощутил тяжелую руку на плече.

– Вы не устали? – шепнул мне на ухо Алеас.

Посмотрев в его честные глаза, я кивнул.

– Ничего, осталось немного…

К вечеру прием был окончен.

5.

После того, как подданные Тобакку рачьим ходом выползли из тронного зала, набожник жестом велел Алеасу вывести меня. Сопротивляться я не собирался, и даже обрадовался: теперь у меня появилась возможность бежать, пусть просто возможность, но я слышал, храбрость вершит чудеса, а мне нечего терять, свою роль я исполнил и был всего лишь объектом палача.

Мы вышли в боковую дверь и оказались в объятиях большого отряда стражи.

– Мы должны сопроводить его по приказу набожника, – сказал стражник.

Два бугая взяли меня под руки и повели по коридору, Алеас за нами не пошел, и я подумал, что меня ведут в какое-нибудь подземелье, где и прикончат. Стальные пальцы стражников до боли сжимали мои руки, я попытался вырваться, но бесполезно, получил лишь болезненный толчок в спину.

– Не дергайся, демон, а то хуже будет, – прозвучал позади грубый голос.

Мы с невероятной скоростью двигались по затемненному коридору, я только теперь заметил и содрогнулся: лица стражей были закрыты масками, значит, точно палачи, но одеты они были странно: из-под характерных серых хламид выбивались яркие лоскуты дорогих материй. Мы спустились по лестнице в небольшую и грязную залу и остановились.

Идущий сзади встал передо мной и снял маску: незнакомый, заплывший жиром, вспотевший.

– Ты достоин смерти, и сейчас ты ее получишь, – сказал он, вынимая меч.

Стражники скрутили меня, несмотря на то, что я вырывался, как одержимый, и поставили на колени.

– Ты предал все клятвы свои, – сказал жирняк, – ты предал Шанкор, предал наше великое дело, ты стал пособником набожника, и за это поплатишься жизнью, демон. Видит бог, я не побоюсь прикончить демона, что бы мне за это не грозило!

Я отчаянно рвался из крепких тисков, я мог все объяснить этому человеку, но у меня не было голоса! Я даже мыкнуть не мог, и лишь упрямо мотал головой.

Вдалеке послышался топот ног.

– Руби его, Сахет, не разговаривай, – зло прошипел один из палачей.

– Во имя Императора, волей набожника, Сахет, остановись! – прозвучал надменный и грозный голос.

Раздалось бряцанье оружия, крики, но в своем колено-согбенном положении я не мог ничего увидеть. На шею мне брызнула горячая кровь, и я с ужасом подумал, уж не отрубили ли мне голову. Чтобы убедиться в обратном, я начал вращать ею, но не успел понять, жив я или нет, что-то тяжелое обрушилось на мой затылок, и я отключился.

Очнулся я в комнате, на своем золотом ложе, коптил факел, и от дыма слезились глаза. Подле двери сидело двое стражников, а в кресле развалился Тобакку.

– Наконец-то, – насмешливо произнес он, – я уже грешным делом подумал, не убили ли тебя. Но ты жив.

Он встал и подошел к кровати.

– Знаешь, кто приказал тебя убить? – шепотом спросил он, наклоняясь к моему лицу, так что дыхание его отравляло мне жизнь.

– Знаю, – так же тихо ответил я, чувствуя себя невероятно разбитым.

– Да, ты угадал, – ухмыльнулся он. – Это Шанкор подослала своих приспешников, чтобы они снесли тебе башку, и если бы не мои молодцы, быть бы тебе мертвым. Видишь, друг, как оно бывает в жизни: враги зачастую спасают нас.

Мне не хотелось разговаривать с Тобакку, не хотелось слушать его слова, разъедающие язву на моем сердце.

– Где Алеас? – спросил я, ибо он был единственным человеком, которого я хотел бы видеть.

– Алеас? – насмешливо переспросил набожник. – Алеас отвечал за тебя головой, не сумев тебя уберечь, он лишился головы.

Холодный пот прошиб меня.

– Что?!

– Что слышал, – Тобакку стал безразличным и поднялся. – Я бы уже сегодня велел казнить тебя, но моя прекрасная советчица уверяет, что ты еще можешь пригодиться. Благодари ее в своих молитвах: она подарила тебе еще несколько часов жизни.

Тобакку развернулся и вышел из комнаты, оставив меня наедине с охраной.