Ночные кошмары!

Кошмары – это замаскированные страхи. Чарли попытался вспомнить, где же он слышал что-то подобное раньше.

– Есть у вас двоих мысли, почему Пейдж боится Мрака? – спросил Медузо.

Чарли мог бы поклясться, что знает о Пейдж все, но не мог и представить, почему она так боится чего-то, чего даже не видит.

– Она никогда вам не говорила, что боится Темноты, не правда ли? – спросил Медузо, и оба мальчика потрясли головами. – вот так страх и разрастается. Если запереть его внутри и не выпускать наружу, он начнет пожирать тебя заживо.

– С меня довольно! – Это была тараканиха – соседка Чарли. Мальчик повернулся к ней, ожидая получить нагоняй за перешептывания во время представления. Однако он обнаружил, что насекомое собирает свои вещи. – Не могу больше смотреть. Это какой-то совсем неправильный метод, – бормотала она себе под нос. – Нужно сначала хорошенько напугать человека, а потом пусть просыпается. Кошмары никого не должны мучить.

Чарли понял, что это шанс.

– Всецело соглашаюсь с вами, мэм, – сказал он тараканихе, предлагая ей руку и хватая ее сумочку. – Позвольте проводить вас отсюда.

– Спасибо, милочка, – ответила тараканиха. – Приятно видеть, что хоть кто-то еще соблюдает правила приличия. Знаете, юная леди, вы наверняка еще слишком молоды и не помните все те ужасы, которые гоблины когда-то вытворяли с людьми. Скажем, у нас были все основания, чтобы вышвырнуть их из Нижнего мира вон. а теперь они вернулись, и вот поглядите – мы уже мучаем детей. Это позор – скажу я вам.

И подумать страшно, куда катится эта страна.

– Чарли! Куда это ты собрался? – возмутился Медузо, когда Чарли с тараканихой протискивались мимо него к проходу.

– За Пейдж, – сказал ему Чарли.

– Тогда и я пойду, – сказал Алфи.

– Нет. – Чарли подтолкнул друга обратно на место. – Оставайся с Медузо. Поможешь ему спасать Дабни.

Раньше Чарли не замечал рядом со зданием суда никакого испытательного центра. видимо, когда он стоял в очереди, его там еще не было – потому что центр оказался местечком, которое нелегко забыть. Мрачно-серое строение обвивал ядовитый плющ, его листья блестели в лучах тусклого солнца Нижнего мира. Стоявшие по бокам от входа мраморные колонны и видневшиеся в некоторых окнах рваные занавески делали здание похожим на заброшенную психиатрическую лечебницу. Чарли готов был поспорить, что там водятся сотни призраков.

Для большинства людей первый шаг в это здание оказался бы последним. вонь от гниения и плесени была просто невыносимой. Здесь даже пахло призраками. Но Чарли больше не боялся. Старая больница могла хоть кишмя кишеть всякими ведьмами – он все равно ринулся внутрь.

Мальчик пробегал коридор за коридором, перескакивая через груды мусора. Кругом были десятки дверей. Большинство вели в палаты, заставленные пыльной мебелью и ржавыми каркасами кроватей. Были тут и смотровые, полные зловещих инструментов. Наконец в самом дальнем углу на третьем этаже Чарли отыскал одинокую закрытую дверь. На висевшей рядом табличке была выгравирована фамилия запертой внутри пациентки: «Бреттер».

Чарли уже поворачивал дверную ручку, когда вспомнил, во что он одет. Пейдж, скорее всего, и так уже на грани, пугать ее еще сильнее нельзя. а юрэй, появившаяся из ниоткуда, может напугать до смерти. Поэтому, несмотря на камеры в палате Пейдж, Чарли сорвал с себя черный парик и открыл лицо. Скоро президент Нижнего мира узнает, где именно его искать.

Когда дверь открылась, Мрак тихонько выскользнул в нее. Чарли обнаружил Пейдж сидящей в центре комнаты на полу. Девочка прижала колени к груди и обняла голени руками. Сердце Чарли упало. Он никогда еще не видел подругу в таком состоянии. Пейдж всегда была самой смелой в их компании. Сейчас она даже не подняла головы, когда в комнату проник свет. Только раскачивалась взад-вперед, напевая себе колыбельную.

– Пейдж. Это я. – Чарли присел рядом с ней.

Некоторое время подруга не откликалась. Казалось, она где-то далеко в своих мыслях. Когда девочка наконец подняла взгляд, стало видно, что ее глаза и веки покраснели.

– Чарли. – Она немедленно обхватила его руками и крепко прижала к себе.

– Почему ты не рассказывала, что тебе снится такая жуть? – прошептал он.

Пейдж отпустила Чарли и повесила голову.

– Я не хотела, чтобы ты подумал, будто я такая же, как она, – пробормотала девочка.

Чарли сразу понял, кого имела в виду девочка. Друзья Пейдж знали, что ее мама порой неделями не покидала своей спальни. а когда ее тоска становилась совсем невыносимой, миссис Бреттер ложилась в больницу. в такие периоды Пейдж приходилось заботиться о себе самой, пока родители боролись с маминой болезнью. Из-за этого девочка казалась старше своего возраста. Она знала, как делаются вещи, о которых большинство двенадцатилеток и понятия не имеют, – например, как чинить сломанный телевизор или разогревать начос в микроволновке, чтобы сыр не подгорал. Чарли знал, что Пейдж гордится всем тем, чему научилась самостоятельно. Но еще он знал, что за свои умения она заплатила жуткую цену.