Ночные птицы

– Если я чему-то и научился во время путешествий, так это тому, что, если ты в чем-то ограничиваешь людей, это не означает, что они от этого откажутся. Они будут скрываться и покупать это тайком, принося доходы подпольным торговцам, которые и станут устанавливать правила.

У Матильды перехватывает дыхание.

– Ты собираешься отменить запрет на магию?

Он кивает:

– Не сразу… Он уже сильно повлиял на жизнь людей и имеет достаточно сторонников. Но я собираюсь со временем полностью отменить его. Он дает церкви возможность контролировать людей, используя смотрителей. Магия стала элементом подпольной торговли, что увеличивает коррупцию. Закон о запрете магии ослабил нас… всех нас. Я собираюсь вновь вернуть ее людям.

– Любую магию? – уточняет Матильда.

В прошлую их встречу в комнате Щегла у нее сложилось впечатление, что он не одобряет закрытый клуб Ночных птиц. Считает ли Деннан, как и Алек, что ей следует делиться своим даром более свободно, или полагает, что нельзя продавать магические силы за деньги?

– Не стану врать, на мой взгляд, нельзя скрывать любую магию, – осторожно говорит он. – Мне не нравится, что Великие Дома прячут тебя, как драгоценность в шкатулку. Твой дар принадлежит тебе, Матильда. И никому другому. Лишь тебе решать, как с ним поступить. Только тебе.

От этих слов внутри словно распахивается дверь, сквозь которую устремляется поток тепла.

Матильду поражает, как много он рассказывает о своих планах. Не задумываясь, что она может завтра отправиться к Эпинин и понтифику, чтобы сообщить о них. Да, он хорошо ее знает, чтобы не сомневаться, что она этого не сделает. Но все же это говорит о его доверии.

– Расскажи мне об Эпинин, – отставив бокал, просит Матильда. – Что она задумала?

Он барабанит пальцами по бархату стола.

– Сестра знает, что Ночные птицы не принимают клиентов. Я заверил ее, что пытаюсь вычислить вас другими способами. Постараюсь вести ее по ложному следу как можно дольше, по крайней мере до летнего солнцестояния, когда пройдет голосование. Но Эпинин слишком осторожна. Не удивлюсь, если на вас откроют охоту другие.

По коже Матильды расползаются мурашки.

– Я тоже так считаю.

Деннан хмурится:

– Что заставило тебя так думать?

Она описывает ему нападение фанатика на Куропатку, а затем рассказывает о секте En Caska Dae.

– Его мог послать понтифик, – размышляет Деннан, – как тайного агента.

– Вполне возможно, – соглашается Матильда, – но это могла сделать и Эпинин. Разве она не близка с понтификом?

– Она мне ничего не говорила об этом, – отвечает он. – Но попробую что-нибудь выяснить.

Музыка продолжает играть. Взгляд Деннана становится серьезным.

– Обещаю, – произносит он, – что никогда не позволю ей схватить тебя.

Эти слова согревают ее, но предупреждение Сейер все еще звучит у нее в голове: «Ты считаешь, что люди, рожденные в Великих Домах, придерживаются кодекса чести. Но поверь, каждый из них жаждет власти, как любой кулик, и так же коварен. Нож остается ножом, даже если его рукоять сделана из золота и ее украшают драгоценности». Она не задумывалась об этом раньше, но понимает, что ничего в жизни не дается даром.

– Чего ты хочешь за свою защиту?

Деннан медленно протягивает к ней руку через стол. Матильда старается не показывать, как волнуется, пока ждет ответа.

– Много лет назад ты отдала мне дар, – говорит он. – Считай, что я расплачиваюсь за него.

Она успокаивается:

– Хочешь сказать, что не потребуешь свободного доступа к магии в будущем?

На его лице отражается разочарование.

– Я не собираюсь покупать твою благосклонность. И хочу завоевать ее. Если помнишь, я сказал об этом еще в нашу прошлую встречу.

Она помнит. «Мне хочется, чтобы ты поцеловала меня по своей воле». Ее взгляд замирает на шраме, пересекающем его губы. У него красивые губы. Она задумывается, что почувствует, коснувшись их пальцами.

– Я слишком долго задержалась у тебя, – прочистив горло, заявляет Матильда. – Мне лучше вернуться, пока меня не начали искать. Ты напишешь мне? Чтобы держать в курсе событий?

– Конечно.

Она разглаживает платье.

– В стене, окружающей наш сад, слева от двери, есть расшатанный кирпич. Ты можешь оставлять там записки.

Деннан обходит стол и приближается, окутывая ее ароматом дымных специй.

– У меня есть другая идея.

Он опускает ей что-то в ладонь. Это тяжелая металлическая птица, сидящая на круге в вафлю толщиной.

Матильда хмурится:

– И что мне с этим делать?

– Проведи пальцем по ее спинке.

Она так и делает, и птичка взъерошивает крылья и раскрывает клюв. После чего, к удивлению Матильды, соскакивает с металлического диска и садится ей на палец.

– Вставь записку сюда, – говорит Деннан и указывает на разрез в животе птички. – Разбуди ее, и она полетит ко мне. А затем вернется на этот круг.

– Как мне усыпить ее?

– Просто погладь.

Стоит прикоснуться к спинке птицы, как она расправляет крылья, а потом садится на металлический круг.

– Ты определенно знаешь, как удивить девушку, – смеется Матильда.

– Я стараюсь, – с плутовской улыбкой отвечает Деннан.