Ночные птицы

Его глаза сверкают совсем близко от нее, и Матильда вдруг осознает, что невольно тянется к нему.

– Думаю, мне уже хочется, – тихо говорит она.

– Хочется чего?

– Поцеловать тебя еще раз.

Его взгляд обжигает ее, словно пламя свечей, но Матильда не может позволить себе сгореть в нем.

– Но не сегодня.

Она чувствует его взгляд, пока идет к двери, но не поворачивается. Ему лучше не видеть, что она улыбается.

Сейер постукивает по картам мизинцем. Фен часто дразнила ее за это: «Это же так легко читается».

– Теперь моя очередь? – спрашивает Эйса.

– Все верно, – отвечает Самсон, выпивая до дна новый коктейль.

Выпил он уже столько, что, оказавшись в бассейне, всплыл бы на поверхность.

Но Эйса потрясающая. Наклон ее головы, мимолетные взгляды – все так и кричит: «Я растерялась. Вы не поможете мне?» Сейер рада, что девушка наконец выбралась из своей скорлупы. Но где пропадает Матильда? Уже в пятый раз Сейер бросает взгляд в ту сторону, куда она ушла. И сожалеет, что согласилась с ее планами на вечер. Старшая Ночная птица слишком уверена в своих силах.

Постукивая ногой по полу, Сейер опускает взгляд на карты. Правила креллена просты: нужно собрать как можно больше ценных карт, пока стопка в середине стола не опустела. Каждый ход игроки выбирают, взять ли карту из стопки или бросить кости. Эйса выбирает кости, берет стакан и, слегка потряся, переворачивает. Кубик с резьбой в виде семиконечной звезды с тихим перестуком катится по столу. Сейер подается вперед и рассматривает выпавшую сторону: две сцепленных руки.

– Ох, отлично. – Эйса хлопает в ладоши. – Время торговаться!

Друг Самсона, Максим, поворачивается к Сейер и улыбается ей из-под усов, обвисших, словно увядшие растения.

– Не дашь мне подсказку? – говорит он. – Хоть крошечную?

– Тебе придется прочитать мои мысли, – одарив его хитрой улыбкой, отвечает она.

Максим сужает глаза. Можно выбрать карту наугад, но суть игры в том, чтобы забрать у оппонента ту, что подороже. Поэтому лучшие игроки в креллен мастерски умеют лгать.

Сейер с легкостью разгадывает Максима. Он смотрит куда угодно, только не на лучшие карты.

– Третья слева, – говорит он, указывая на нее.

– Последняя справа, – делает ход Сейер.

Его усы опускаются еще ниже.

– Да чтоб тебя.

В любой другой день Сейер с радостью бы обобрала этих избалованных домашних мальчиков. Но трудно расслабиться, когда Матильды нет. Она отсутствует уже вечность. Музыка сменяется и становится медленной и тягучей, но Сейер не удается расслабиться.

Ее беспокойство связано не только с Матильдой. Оно растет с той ночи, когда Сейер столкнулась с Гвеллином и стала невидимой. С тех пор, каждый раз, когда дома нет Леты и ее никто не застанет врасплох, она пытается вызвать магию. В половине случаев у нее это получается, но ни разу ей не удавалось сделать это так легко, как в переулке. Будто чего-то не хватает. Но Сейер пока не удалось разгадать чего.

Наверное, ей надо рассказать девушкам о случившемся, но это кажется слишком личным. Возможно, потому что передача дара сработала именно так. Воспоминание об этом настигает Сейер в самые неожиданные моменты – во время чаепития с Ночными птицами или когда она прогуливается по оранжерее Леты.

Почему магия возникла именно в тот момент? Почему дар Куропатки не передался Фен, как это происходит обычно? Думает ли Фен о произошедшем, как она? Сейер не знает ответов, так как подруга с тех пор не объявлялась. И едва произнесла пару слов после того, как Гвеллин с дружками выбежали из переулка. Сейер в тот момент ощущала себя как в ночь, когда мама умерла.

Она крепко сжимает карты, отчего большие пальцы белеют. Похоже, Эйса это замечает. Она кладет руку на локоть Сейер так, чтобы этого не видели парни. От прикосновения Ночной птицы, как всегда, ее охватывает странное чувство. Такое же она испытывает рядом с Матильдой. Это не назвать родством, скорее… признанием. Это чувство вызывает у Сейер тревогу, которую она не может объяснить.

– Твоя очередь, Сейер, – говорит кто-то.

Она хватает стакан и бросает кости на стол. Когда кубик останавливается, он показывает стрелу, которая направлена за спину Эйсы на мужчину, смеющегося в центре зала. Узнавание, словно пощечина, заставляет Сейер выдохнуть.

Это мужчина, который приходил к ее маме за поцелуем. Он почти не изменился, разве что стал чуть толще в талии. Лоснящаяся кожа, блестящие темные волосы, золотые кольца. Его костюм цвета лучших вин Эвдеанской республики. Сейер удается разглядеть эмблему Великого Дома, вышитую на лацкане его пиджака, – эвдеанский лесной волк.

Она знает, какому дому он принадлежит.

Ужасная догадка пробегает по ее позвоночнику, перебирая острыми когтями.

– Сдаюсь, – опустив карты на стол, заявляет Сейер.

– Что? – брызгая слюной, восклицает Самсон. – Но я выигрывал. Не порти мне удовольствие.

Она выдавливает улыбку:

– Кто-то же должен проверить, не утопилась ли Матильда в канале.

Парни громко смеются, но Эйса даже не улыбается.

– Куда ты? – шепчет она.

– Поищу Матильду, – врет Сейер. – Я быстро.