Ночные птицы

Существо, созданное Алеком, напоминает дракона. Такое же длинное, извивающееся, со сверкающими зубами, сотканное из яростного зеленоватого пламени. Он с жадностью окутывает одежду церковника, обвиваясь вокруг него.

Фанатики бросаются на помощь, но боятся разъяренного дракона. Матильда склоняется над Крастаном. Он прижимает окровавленную руку к ее щеке. Как же много крови.

– Ты можешь встать? – спрашивает она. – Нужно…

– Будь храброй, моя Stella, – хрипит он. – И сильной. Позаботься об Алеке. И скажи Фрей… скажи ей…

Она кладет ладонь поверх его руки.

– Я не должен был отпускать ее, – шепчет он.

Его рука обмякает. Но Матильда сжимает ее сильнее:

– Крастан?

Его глаза блестят в свете пламени, но она ничего в них не видит. Он умер. Умер, а она так и не успела сказать, что знает, кем он был. Ей казалось, у них еще будет время для этого разговора.

В лавке царит хаос. Огненный дракон отпрыгивает от главаря фанатиков и врезается в деревянные балки и переполненные стеллажи, разбрасывая искры и оставляя за собой шлейф из дыма. Он падает в лужу ведьминого яда на полу и задевает курильницу, сжигая ее дотла. В поднявшемся дыму Матильда не может отличить врага от друга.

Нужно встать, но у нее не осталось воздуха. Кто-то опускается рядом с ней. Алек. Он зажимает рану Крастана.

– Нужно уходить. – Его голос дрожит. – Крастан? Крастан.

Но Крастан ушел туда, где до него никто не сможет добраться.

– Алек, он умер, – давя рыдания, говорит Матильда.

Раздается свист, а затем взрыв. В глазах Алека разрастается боль.

Кто-то кричит. Кажется, Джасинта, хотя из-за дыма трудно сказать наверняка.

– Нужно уходить, – хрипит Алек.

У Матильды сжимается сердце.

– Я не хочу оставлять его.

По щеке Алека скатывается слеза, быстрая, как падающая звезда.

– Как и я.

Он берет ее за руку. Похоже, она подвернула ногу при падении и ей сложно идти. Алек обнимает ее, пытаясь отыскать дверь. Ее очертания едва видны сквозь дым, но из-под щелей бьет свет. Матильда знает, что за ней их не ждет свобода. Они в ловушке.

– Мы не можем выйти через дверь, – выдыхает она. – Они сразу схватят меня.

И, скорее всего, застрелят Алека.

– Раз мы не можем выйти через дверь, – говорит он, – остается…

Матильда бросает взгляд на лестницу. Они идут по осколкам желтого стекла. Алек помогает ей, почти таща на себе, поднимает по лестнице в свою спальню. А потом опускает на кровать.

Когда он подходит к окну, Матильда погружается в тревожные мысли. Хорошо, что Сейер и Эйсы нет. Видимо, они вместе с Фен успели выбраться. Ей хочется на это надеяться. А еще что они уже далеко отсюда. Матильда вспоминает, как поднялась из-за ящиков Эйса, будто принимая поражение. О чем она только думала? Матильда не уверена, что вообще понимает Ночных птиц.

Алек безуспешно пытается сдвинуть задвижку на окне. А дым уже просачивается под дверью. Здесь все выглядит как раньше… Прошло всего несколько минут, а кажется, все происходило в другой жизни. До того, как они узнали, что их магию можно украсть. До того, как Крастан… До того, как…

Матильда вытягивает закладку из книги Алека, чтобы чем-то занять руки. Он вдруг громко ругается, вынуждая ее перевести на него взгляд.

– Что случилось?

– Окно не открывается.

– Десять проклятий, так разбей его.

Он хватает инструмент со стола и швыряет в желтое стекло. А потом, не обращая внимания на порезы, убирает осколки. Только тогда Матильда понимает, что Алек не сможет протиснуться в проем, у него не пролезут плечи. Они совершили ошибку, бросившись сюда. Очередную ошибку.

Матильда ковыляет к двери и открывает ее. Огонь уже добрался до нижних ступеней лестницы.

– Ты можешь как-то приструнить дракона? – выругавшись, спрашивает она.

– Пока нет, – ворчит Алек. – Я как раз работал над этим.

Дракон взлетает по лестнице. Матильда вскидывает руки и вздрагивает, когда он ласково касается ее ладони. Она чувствует тепло и легкое щекотание. Моргнув, Матильда смотрит на дракона, но он уже развернулся и скользит вниз.

Она не сгорела. И почувствовала, как что-то отзывается внутри. Неужели ее магия возвращается? Ее отголоски очень слабые, но это может спасти их. Чувствуя, как разрастается надежда, Матильда поворачивается, идет к Алеку и дергает его за руку.

– Помнишь, что ты сказал мне? – спрашивает она, обхватывая лентами его запястье и завязывая их узлом. – Что никогда не задумывался о том, чтобы поцеловать меня? – Матильда прикасается к его лицу и приглаживает волосы. – Думаю, ты солгал.

Его губы впиваются в ее. Поцелуй подобен глотку воздуха после долгого пребывания под водой. Их рты приоткрываются, тела прижимаются друг к другу. Алек притягивает ее ближе, а Матильда сминает ладонями его темные кудри. От их отчаянной страсти магия начинает бурлить в ней.

Почувствовав это, Алек вздрагивает, но не отстраняется. Ее магия спасет их… должна спасти. Матильда с радостью делится с ним своим даром.

Спустя несколько мгновений они, тяжело дыша, отпускают друг друга.

– Что ты сделала? – спрашивает Алек.

Матильда берет его за руку:

– Ты доверяешь мне?

– На мой взгляд, это очень опасный вопрос.