Ночные страхи

Мы все поднялись и натянуто заулыбались друг другу, готовясь прощаться, и тут я неожиданно для себя проговорил:

– Но раз уж вы здесь, не хотите ли осмотреть дом?

Сначала они отнекивались и смущались – мол, право, не стоит, им не хочется отнимать у меня время, я и так слишком любезно уделил им внимание, – но в итоге все-таки согласились.

Я провел их по дому, и они искренне восхищались всем, что видели. Поначалу их замечания носили несколько отвлеченный характер, свойственный восклицаниям восторженных туристов во время осмотра достопримечательностей.

– Ах, какой изумительный вид! И эта церковь на холме! Колокольня в обрамлении деревьев! Прямо готовый сюжет для картины!

Но постепенно их реплики обретали все более личное звучание, окрашенное волнением от перспективы возможного обладания этим сокровищем.

– В этой комнате можно было бы устроить детскую. Только поставить решетки на окна. И в саду нужна будет перегородка, чтобы закрыть вход на лестницу… Вы женаты, мистер Минчин?

Я давно привык к тому, что незнакомые дамы задают мне этот вопрос.

– Нет.

– Вы живете в таком большом доме совсем один?

– Да, у меня явные излишки жилплощади, но тут со мной живут люди, несколько человек. Они помогают мне по хозяйству, а я даю им жилье. И все, в общем и целом, довольны.

В наше время непросто ухаживать за частным домом! По сути, такие дома – уже анахронизм. Однако депрессия, временами накатывавшая на меня в связи с моей, так сказать, жилищно-бытовой ситуацией, отнюдь не тяжелой по сравнению с ситуацией большинства нынешних домовладельцев, происходила по большей части из-за того, что мне некому было пожаловаться на тяжелую жизнь, поворчать и излить душу. В то время как эта пара…

Миссис Марчмонт сказала:

– Конечно, мы и не станем ничего менять. Может быть, только добавим еще одну ванную комнату…

– Дорогая, не надо так говорить. Это дом мистера Минчина, и он не хочет его продавать.

– Разумеется нет, мистер Минчин. Просто я замечталась. А что вы будете делать со всеми вашими изумительными вещами?

– Если все-таки соберусь продать дом?

– Вот я опять говорю что-то не то, – пробормотала она, вся сплошное раскаяние. – Разумеется, вам нельзя продавать этот дом. Он так хорошо обустроен! А мы его только испортим, да, Гарри?

Он смутился и пробормотал что-то невразумительное.

Мои изумительные вещицы! Да, когда-то они меня радовали – когда я собирал их с азартом заядлого коллекционера. Однако радость от приобретения, как правило, длилась недолго. Взгляд привыкал, и любое сокровище воспринималось как должное. В то время как достояние ума… Подобные мысли суть верный признак наступающей старости, все всяких сомнений, раньше я о таком не задумывался. И эта юная пара, с их свежим взглядом, с их сердцами, открытыми прелести красивых вещей, уж точно задумается нескоро.

Мы вернулись в мой кабинет.

– Спасибо вам за экскурсию, – поблагодарила Сильвия за себя и за мужа. – Это большая честь, которой мы не заслуживаем. Вы действительно очень добры. Мы как будто попали в рай.

– Удивительно, что вы это сказали, – заметил я. – Этот дом называется «Райские угодья».

– Необычно название, но подходящее. Еще раз большое спасибо, мистер Минчин. А теперь, Гарри…

Она протянула ему руку, а я предложил:

– Еще по одной в честь реки?

Они рассмеялись, и мистер Марчмонт заметил:

– Вроде бы нет закона, запрещающего садиться на весла в подпитии.

Мы выпили, и миссис Марчмонт сказала:

– Здесь живет счастье, мистер Минчин. Вы никогда-никогда не должны продавать этот дом.

Ее слова ударили мне прямо в сердце, отозвались скорбным предчувствием, и я невольно спросил:

– А если я все-таки буду его продавать, вы его купите?

– Но ведь вы не хотите его продавать.

– А если вдруг захочу?

Мое внутреннее напряжение, кажется, передалось всему дому: он как будто затаил дыхание в ожидании их ответа.

– Мы его купим, – очень тихо произнес мистер Марчмонт. – Разумеется, при условии…

– Что мы сможем позволить себе такую покупку, – договорила за него жена.

Я даже не сомневался, что они смогут: люди, стесненные в средствах, не станут покупать лодку только затем, чтобы попользоваться ей на месте и кому-нибудь отдать при отъезде.

– А как же все ваши красивые вещи?

– Будем считать, что они прилагаются к дому.

– Вы серьезно? – спросили они в один голос и почти на одном дыхании.

– Пожалуй, да. Но мне надо подумать, – пробормотал я.

– Конечно, вам надо подумать. Конечно.

Они смотрели на меня с нескрываемым беспокойством, как на безнадежно больного, но их глаза сияли надеждой и радостью.

– Подумать только! – воскликнула миссис Марчмонт, словно в экстазе. Как будто ей вдруг явилось божественное видение. – Жить в таком месте!

Желая выиграть время, я предложил:

– Еще по одной в честь реки!

Однако на этот раз они отказались.

– Двух бокалов нам хватит.

– Позвоните мне из отеля, когда вернетесь с прогулки, – сказал я. – Я дам вам знать, что решил.

На их лицах отразилась неуверенность, и у меня сжалось сердце. Смогу ли я отступиться? Или дороги назад уже нет?

– Я провожу вас до причала, – сказал я.