Ночные страхи

Дорога и вправду была утомительной и ужасно скучной, но при этом и хлопотной, с несколькими пересадками с одного поезда на другой. Неоднократно случалось так, что поезд отъезжал от станции в обратную сторону, и Ринтул вскоре утратил всякое чувство направления, а если пытался мысленно сориентироваться, у него всякий раз возникало легкое головокружение. Когда они пересекали речную дельту, была уже половина девятого, и солнце садилось. Как обычно бывает в подобных местах, прилив стоял низко, и лучи заходящего солнца освещали округлые островки, подобные болотным кочкам. Железная дорога приближалась к дельте с заболоченной стороны и проходила по верху крутого откоса. Внизу виднелся автодорожный мост – старинное сооружение с множеством арок, очевидно, еще эксплуатируемое, хотя движения на мосту не наблюдалось.

Дорога выгнулась плавной дугой, и, вытянув шею, Ринтул увидел в окно, как поезд сгибается, словно лук, и локомотив приближается к черной дыре тоннеля в скале. Тоннель надвинулся хоть ожидаемо, но внезапно. Ринтул поспешно убрал голову из окна, и вокруг воцарилась непроглядная тьма. Казалось, что в мире никогда больше не будет света. Но длинный тоннель закончился, поезд выехал наружу и оказался среди высоких холмов, которые закрывали слабеющий свет уходящего дня, так что название станции «Вердью-Гроув» Ринтул прочел в слабом свечении фонаря на перроне. А потом его багаж уже грузили в машину, и он с трудом различал носильщика и шофера. Один из них произнес:

– Говоришь, это был кролик?

Другой ответил:

– Да вот, клочок меха прилип к колесу.

– Гляди, чтобы хозяин его не увидел.

– Да уж не увидит. – Не сказав больше ни слова, шофер, который, видимо, говорил о каком-то дорожном происшествии, уселся за руль.

Ролло не преувеличил: машина и вправду была роскошной и очень комфортной. Джимми быстро потерял счет поворотам и, утомившись высматривать кусочки неба в просветах между ветвями высоких зеленых изгородей, погрузился в приятную дрему. Должно быть, он ненадолго заснул, потому что не понял, сколько минут заняла дорога – то ли пять, то ли все пятьдесят, – а затем дверца открылась, в салон ворвался холодный воздух, и это значило, что они прибыли на место.

В передней он на мгновение остался один. Помещение казалось не слишком большим, но было сложно судить о его истинных размерах из-за многочисленных арок под потолком и участков густой тени по углам. Лампы под матовыми абажурами, расставленные на столах, давали мягкий приглушенный свет, несколько ничем не прикрытых лампочек, закрепленных на ребрах арочных сводов, освещали отдельные кусочки пространства так ярко, что пятна этого света скорее слепили глаза, нежели создавали условия для нормальной видимости. Участки побеленного потолка между арками отражали электрические лучи, отчего те казались еще ярче. Любопытный – и не сказать, чтобы приятный – контраст между слепящим свечением вверху и полумраком внизу.

На стенах не было ни одного охотничьего трофея – никаких оленьих голов или рогов, никаких ружей, рогатин, томагавков или ассегаев. Очевидно, семейство Вердью не увлекалось охотой. «Чем же тогда увлекается Рэндольф Вердью?» – подумал Ринтул, остановившись перед каминной решеткой, за которой трещало пламя, и тут раздался звук шагов. Раздался так внезапно, что Ринтул испуганно вздрогнул. Шаги приблизились, неожиданно стихли совсем, затем возобновились в том же поспешном ритме. Это был Ролло.

Ролло с его черными усами, франтоватой походкой, неуемным радушием и шумными, дружелюбными манерами. Он сердечно пожал Джимми руку и успел сказать только: «Чертовски рад», – как появился дворецкий, причем подошел к ним так близко, что Ролло поневоле умолк.

– Мистер Ринтул поселится в Розовой комнате, – объявил дворецкий.

Ролло поднес ко рту мизинец и слегка прикусил ноготь.

– Но я, кажется, распорядился…

– Да, сэр, – перебил его дворецкий. – Но мистер Вердью опасается побеспокоить мистера Ринтула, если тот будет спать в Ониксовой комнате. Как вы знаете, сэр, мистер Вердью страдает бессонницей и иногда ходит по комнате, если долго не может заснуть. И он говорит, что из Розовой комнаты открывается самый красивый вид. Он велел, чтобы мистера Ринтула поселили туда, сэр. – Он произнес эту речь с совершенно невозмутимым видом, после чего откланялся и ушел.

Ролло слегка покраснел и как-то странно притих.

– Я подумал, тебе будет повеселее, если ты поселишься в соседней комнате с моим братом, – наконец проговорил он. – Но братец распорядился иначе, и тут уже ничего не поделаешь. Проводить тебя в комнату сразу или хочешь сначала чего-нибудь выпить? Если я найду выпить, – пробормотал он. – Здешние слуги имеют чудовищную привычку прятать спиртное, когда Рэндольф отходит ко сну. Да, кстати. Он просил за него извиниться. Он сегодня устал и пошел спать пораньше. Жена тоже легла. Здесь, в деревне, она всегда рано ложится: говорит, больше тут делать нечего, только спать. А я говорю, что всегда можно найти чем заняться, было бы желание. Прошу сюда.