Ночные страхи

– Любит? – переспросил Ролло. – «Любит» – это еще мягко сказано. Впрочем, мы не вегетарианцы. Я потом объясню. Ну что, пойдем завтракать старой доброй яичницей с беконом?

Вечером, лежа в ванне, огромной деревянной лохани, похожей на великанский гроб, Джимми с удовольствием вспоминал события прошедшего, совершенно прекрасного дня. Утром ему устроили экскурсию по замку, который оказался не таким огромным, каким представлялся снаружи, – впрочем, изнутри он и должен быть меньше, если учесть непомерную толщину стен. И, разумеется, Джимми показали далеко не все внутренние помещения: на чердаки и в подвалы его не водили. Вернее, ему показали один подвал, но их наверняка было больше, ведь замок когда-то служил настоящей крепостью.

Даже после подробной утренней экскурсии Джимми совершенно не ориентировался в замковых коридорах: он запомнил дорогу от главного холла до своей комнаты, но нисколько не сомневался, что есть и другой путь, удобнее и короче. Эта передняя, явно служившая узловым пунктом в топографической системе замка, до сих пор приводила его в замешательство. Он знал, как выйти с замковой территории – собственно, путь был всего один, через модернизированный подъемный мост, – что существенно облегчало задачу. Джимми сегодня как раз и воспользовался мостом, чтобы спуститься в лес у подножия холма, где он провел почти всю вторую половину дня, охотясь на гусениц. Его и вправду оставили в покое – причем в полном смысле этого слова! Он до сих не имел случая познакомиться ни с братом Ролло, ни с его супругой. «Я наверняка встречусь с ними за ужином», – решил он, закутываясь в огромный банный халат.

Рэндольф Вердью понравился Джимми с первого взгляда. Серьезный, задумчивый, внешне похожий на Ролло, но явно старше годами, выше ростом и более худощавый. Волосы тронуты сединой, сам он слегка горбится. Взгляд его мутноватых голубых глаз был прямым и открытым, когда он сердечно пожал Джимми руку и извинился за свое отсутствие в течение дня.

– Душевно рад видеть вас у себя в гостях, – добавил он. – Как я понимаю, вы натуралист?

Его подчеркнуто вежливые манеры были немного формальными, но все равно очаровательными и приятными.

– Я энтомолог, – ответил Джимми с улыбкой.

– Я сам люблю наблюдать, как бабочки порхают с цветка на цветок. И за ночными бабочками тоже. Они слетаются по вечерам на свет ламп. Часто приходится выпускать их в окно, по десятку за вечер, но они снова летят на свет, бедные, сбитые с толку создания. Жаль, что их гусеницы вредят садовым растениям и в ряде случаев их приходится уничтожать! Но, как я понимаю, вам интереснее наблюдать за редкими видами насекомых?

– Если удастся их найти, – сказал Джимми.

– Надеюсь, здесь вы найдете много всего интересного, – с чувством проговорил Рэндольф. – Возьмите себе в помощь Ролло.

– О, Ролло…

– Надеюсь, вы не считаете, что Ролло равнодушен к природе? – спросил Рэндольф с искренним огорчением в голосе. – Жизнь у него была непростая, как вы наверняка знаете. Дела требуют его постоянного присутствия в городе, и у него мало свободного времени – очень мало.

– Здесь он замечательно отдохнет, – заметил Джимми скорее из вежливости, а не потому, что действительно так думал.

– Очень на это надеюсь. Ролло – хороший человек. Жаль, что он приезжает сюда так редко. К несчастью, его супруга не имеет склонности к тихой загородной жизни, а сам Ролло не распоряжается своим временем, поскольку практически все его время отнимает новая работа – автомобильный бизнес.

– Давно он работает в «Скорчер и Спидуэлл»?

– О нет. Бедняга Ролло, всегда пробует свои силы в чем-нибудь новом. Это не мне, а ему следовало бы родиться богатым. – Рэндольф беспомощно развел руками. – Он мог бы сделать столько всего полезного, тогда как я… о, вот он идет. Ролло, мы говорим о тебе.

– Надеюсь, вы не злословите? Не бьете лежачего?

– Ни в коем случае. Мы выражали надежду, что ты скоро разбогатеешь.

– И откуда бы на меня вдруг свалилось богатство? – Ролло прищурился, словно дым сигареты, которой он только что затянулся, попал ему в глаза.

– Может быть, Вера нам скажет, – мягко проговорил Рэндольф и пригласил всех к столу, хотя его брат еще не докурил. – Как она себя чувствует, Ролло? Надеюсь, она хорошо отдохнула и сможет присоединиться к нам вечером за бриджем.

– Все так же хандрит, – сказал Ролло. – И не надо ее жалеть. Завтра она будет свеженькой как огурчик.

Они сели ужинать.