Ночные страхи

– В отпуск, да уж! Такой затяжной отпуск. Даже не знаю, почему Ролло вам так сказал. И зачем я сама утомляю вас разговорами о наших личных проблемах. Мужчина может говорить с женщиной о чем угодно, но женщина в разговоре с мужчиной должна говорить только о том, что интересно ему самому.

– А кто это решает?

– Разумеется, женщина. Я смотрю, вам со мной скучно.

– Вовсе нет. Мне интересно. Пожалуйста, продолжайте.

– Ни в коем случае. Я русская, и я часто вижу, когда человеку скучно, еще до того, как он сам это поймет. Пойдемте. – Она сдернула его со скамейки, как садовник выдергивает из клумбы сорняк. – И по дороге я расскажу вам что-то очень интересное. Ох, как быстро вы ходите! В гору надо идти медленно, так меньше устанешь. А вы еще и нагружены этими вашими сетками и коробками. И, кстати, зачем вам такая большая бутыль?

– Я ходил ловить бабочек, – объяснил Джимми. – А это морилка.

– Морилка от слова «морить», «уморить»? Какое ужасное название! Она для чего?

– Боюсь, для того, чтобы умерщвлять бабочек.

– Какое варварство! Дайте-ка я посмотрю. Да, вижу их трупики. Ах вы, бедняжки. Кажется, это Рэндольф идет нам навстречу? Нет, не забирайте бутылку. Я ее понесу, спрятав под шалью. Так о чем я хотела вам рассказать, пока вы меня не перебили? Ах, да! Теперь вспомнила – о террасе на склоне. Когда я приехала сюда впервые, у меня началась настоящая депрессия. Дело было зимой, и темнело ужасно рано. Иногда солнце садилось еще до обеда! Каждый день я спускалась по склону к тому месту, где встретила вас сегодня, и ждала, пока краешек солнца не коснется вершины холма слева. Потом я медленно шла обратно к замку, и все это время солнце балансировало на верхушке холма, словно мяч! Тень накрывала долину и подступала к моим ногам, будто волны прилива! Я дожидалась, пока темнота не поднималась до щиколоток, и бежала вверх, к свету, где ненадолго спасалась от подступающей ночи. Это было так весело, хотя вам бы вряд ли понравились такие забавы, вы слишком рассудительный человек. А вот и Рэндольф. Рэндольф, я показывала мистеру Ринтулу дорогу домой. Он не знал, где подниматься, – он вообще ничего не знает! Знаешь, зачем ему этот потешный сачок? Он ловит крошечных мотыльков, вроде моли, которая заводится в шубах. Он накрывает их сеткой и смотрит, что они будут делать, а они так напуганы, бедные, думают, им уже никогда не выбраться на волю. А потом они все же находят дырочки и летят прочь! Правда, прелестно?

– Прелестно. – Рэндольф быстро взглянул на сачок и уставился себе под ноги.

– Ну, мы пойдем. Страсть как хочется чаю! – Миссис Вердью поспешила вверх по тропинке, увлекая за собой Джимми.

При удачном стечении обстоятельств утренние газеты добирались до замка Вердью к вечернему чаю, уже несколько устаревшие. Джимми читал их, как правило, с умеренным интересом, свойственным англичанину, находящемуся за границей и заполучившему в руки английскую прессу двухдневной давности, каковая скорее подчеркивает, нежели сокращает его собственную удаленность от центра цивилизации. И действительно, Лондон казался особенно далеким, практически недостижимым, именно в те мгновения, когда Джимми листал до боли знакомые страницы «Таймс». Ощущение было такое, словно слабые отголоски столичных слухов каким-то образом преодолели сотни миль по железной дороге, меняя станции и поезда, пересекли дельту реки и пробрались по лабиринту дорожек и поворотов между Вердью-Гроув и замком.

С каждым днем новости из столицы представлялись все менее важными, по крайней мере лично для Джимми. Вот и сейчас он лениво листал газету, скользя взглядом по заголовкам. Миссис Вердью ушла к себе и по рассеянности прихватила морилку с собой. Джимми остался один, тишину нарушал только шелест газетных страниц. Новости были на редкость скучны. Он перевернул еще пару страниц. Но погодите, что это? Прямо посередине четырнадцатой страницы – дыра? Словно кто-то умышленно вырвал заметку – нет, даже не вырвал, а аккуратно вырезал ножницами. Интересно, что это за новость, сочтенная кем-то достойной не только прочтения, но и хлопот с вырезанием? Для праздного ума Джимми эта дыра в центре четырнадцатой страницы вдруг обрела колоссальную важность, превратившись в солнце вселенной его любопытства. Он вскочил на ноги, обшарил письменный стол, лихорадочно перебирая бумаги, приподнял пресс-папье и даже выдвинул пару ящиков, хотя и не стал рыться в их содержимом.

Внезапно открылась дверь, кто-то вошел, и уже в следующую секунду Джимми стоял в центре комнаты, словно и вовсе не подходил к столу. Оказалось, что это Ролло, на весь день уезжавший из замка по каким-то делам.

– Входит усталый кормилец семьи, – объявил Ролло вместо приветствия. – Хочешь газету? У меня не было времени ее почитать. – Он вручил Джимми газету и вышел из комнаты.

Это была сегодняшняя «Таймс». В лихорадочной спешке Джимми открыл ее на четырнадцатой странице и впился глазами в статью, озаглавленную: «Таинственное происшествие в Вердью».