Ночные страхи

«В уединенной, почти никому не известной деревне Вердью-ле-Дейл снова случилось загадочное происшествие, которое заставляет нас вспомнить убийства Джона Дидвелла и Томаса Пресланда в 1910 и 1912 годах, а также отдельные умерщвления животных, имевшие место позднее. В данном случае, как и во всех предыдущих, преступник, видимо, руководствовался некими смутными побуждениями, связанными с так называемым „карательным правосудием“. Жертвой убийцы стала овчарка, принадлежавшая мистеру Дж. Р. Кроссу. Собака, часто гонявшая окрестных котов, недавно загрызла двух кошек, принадлежавших одной из жительниц деревни. Местный арбитражный суд под председательством мистера Рэндольфа Вердью взыскал с Кросса штраф и предписал лучше следить за собакой, однако не стал требовать усыпления животного. Двумя днями позже собаку нашли в придорожной канаве с перерезанным горлом. У полиции нет ни малейших сомнений, что смертельная рана нанесена тем же оружием, каким были убиты Дидвелл и Пресланд, которые, напоминаем, оба неоднократно привлекались к ответственности за жестокое обращение с домашними животными, повлекшее их увечья и смерть. В настоящее время не обнаружено никаких улик, указывающих на личность убийцы, однако расследование продолжается».

– Не обнаружено до сих пор, и вряд ли уже обнаружат, – пробормотал Джимми.

– Что именно не обнаружат? – раздался голос у него за спиной.

Джимми обернулся и увидел Рэндольфа Вердью, стоявшего за его креслом.

Джимми ткнул пальцем в статью.

– Есть подозрения, кто мог это сделать?

– Нет, – ответил Рэндольф после заметной паузы. – Думается, и не будет. – Он снова помедлил. – Но было бы интересно узнать, как эта заметка вернулась в газету.

Джимми объяснил.

– Видите ли, – продолжал Рэндольф, – я всегда вырезаю и вклеиваю в альбом все новостные заметки, касающиеся нашей округи и особенно Вердью. Таким образом у меня набралась прелюбопытнейшая коллекция.

– Как я понимаю, здесь уже были подобные случаи, – заметил Джимми.

– Да, действительно, – сказал Рэндольф Вердью.

– Странно, что не было подозреваемых.

– Кровь требует крови, – уклончиво отозвался Рэндольф. – Пути правосудия загадочны и неисповедимы.

– Стало быть, вы слегка симпатизируете убийце? – спросил Джимми.

– Я? – изумился Рэндольф. – Я всей душой ненавижу насилие и жестокость.

– А разве убийство это не жестокость? – не отставал Джимми.

– Нет, – с жаром проговорил Рэндольф Вердью. – По крайней мере, – добавил он уже более нейтральным тоном, – насколько я понимаю, жертвы умирали практически без страданий. Но сюда идет Вера. Давайте поговорим о чем-то более приятном. Вера, душа моя, ты нам составишь компанию для бриджа сегодня вечером?

Прошло несколько дней – дней, отмеченных для Джимми нарастающим недовольством, причем по самой что ни на есть пустяковой причине. Миссис Вердью до сих пор не вернула ему морилку. Обещала вернуть, даже ходила к себе наверх, чтобы «сейчас же ее отдать», но почему-то не возвращалась. Тем временем несколько замечательных экземпляров (в частности, особенно крупная самка павлиноглазки) томились в спичечных коробках и других тесных емкостях, из-за чего портили себе крылья и их приходилось выпускать на волю. Все это очень его раздражало. Джимми уже начал подозревать, что миссис Вердью нарочно не возвращает ему морилку. Он плохо знал женщин и часто терялся в общении с ними, однако в вопросах хороших манер полагал себя знатоком – хотя иногда у него и случались промашки, – и даже гордился своей безупречной вежливостью. При одной только мысли, что ему предстоит в третий раз обратиться к миссис Вердью с настоятельной просьбой вернуть ему его же собственность, ему становилось досадно и очень неловко. Наконец он собрался с духом. Они с миссис Вердью прогуливались по холму после чая.

– Миссис Вердью… – начал он.