Ночные страхи

Однако вскоре после завтрака слуга передал ему сообщение: мистер Вердью сегодня весь день у себя и с радостью ознакомится с изобретением мистера Ринтула (он произнес слово «изобретение» так, словно заключил его голосом в кавычки) в любое удобное мистеру Ринтулу время. «Что ж, – подумал Джимми, – если он хочет увидеть морилку в работе, надо найти, с чем работать».

Он вышел из замка, прошел по подъемному мосту через ров и направился на луговые террасы на склоне холма. Сверху эти террасы смотрелись просто изумительно: густая ярко-зеленая трава в россыпи всевозможных цветов. Так кого будем ловить? Около дюжины белых бабочек порхали над лугом, готовые удостоиться чести продемонстрировать свою предсмертную агонию мистеру Рэндольфу Вердью, но Джимми прошел мимо. Гордость коллекционера требовала более достойной жертвы. Минут через двадцать его поиски увенчались успехом: он накрыл сачком немного помятый, но вполне узнаваемый экземпляр бабочки многоцветницы. Спрятав добычу в коробочку для таблеток, Джимми пошел обратно в замок. Но по дороге его охватило странное чувство, которое он никогда не испытывал раньше: ему не хотелось отнимать жизнь у бабочки так безжалостно и напоказ. Это был не лучший экземпляр, который он мог бы добавить в свою коллекцию. Это было обыкновенное пушечное мясо. День выдался жарким, и, наверное, из-за жары разум Джимми слегка затуманился. Тихий гул насекомых и шелест травы придали невероятную свободу его мыслям и обострили восприятие. Зрение сделалось четким и ясным, в душе поселился безмятежный покой. Джимми шел, как во сне, и очнулся только у двери в свою комнату. Сон наяву мигом забылся, но оставил после себя одну мысль – даже не мысль, а скорее предчувствие, смутное опасение, – и внутренний голос настойчиво ему твердил: «Не показывай бабочку Рэндольфу Вердью, отпусти ее, выпусти из окна, а перед ним извинись».

Этот внутренний голос был так убедителен, что Джимми и вправду чуть было не выпустил бабочку на свободу. У него была склонность к внезапным иррациональным сомнениям и совестливым порывам, каковым он и следовал, если ничто не побуждало его к обратному. Но в данном случае как раз побуждало. Элементарная вежливость требовала удовлетворить просьбу хозяина дома. Из всех правил жизни именно правила хорошего тона распознаются проще всего и выполняются легче прочих. Отказать в просьбе хозяину дома означало бы проявить крайнюю степень невежливости.

– Вы так любезны. – Рэндольф поднялся навстречу Джимми и сердечно пожал ему руку, что Джимми счел несколько странным, поскольку такое приветствие как-то не принято между людьми, почти две недели прожившими под одной крышей. – Вы принесли ваше изобретение?

Джимми не стал повторять, что этот отнюдь не его изобретение. Он уже понял, что отнекиваться бесполезно. Он развернул сверток и отдал морилку Рэндольфу.

Рэндольф поднес ее к окну, подоконник которого располагался на уровне его глаз и чуть выше макушки Джимми, и поднял к свету. На донце продолговатой бутылки размером примерно с обычную банку для варенья лежала «подошва» из белого гипса, усеянная коричневыми, пушистыми по краям щербинками наподобие дырок в перезрелом сыре. Между гипсовой подошвой и стеклянной пробкой располагался широкий столб ваты. На ярлычке была надпись большими красивыми буквами: «Яд».

– Я могу вынуть пробку? – спросил Рэндольф чуть погодя.

– Да, – сказал Джимми. – Но осторожнее. Не вдыхайте пары.

Рэндольф задумчиво уставился в глубины бутылки.

– Запах даже приятный, – заметил он. – Но она очень маленькая. Мне почему-то казалось, что она будет намного больше.

– Больше? – эхом отозвался Джимми. – Мне вполне хватает такого размера. Мавзолей мне не нужен.

– Но у меня создалось впечатление, – сказал Рэндольф Вердью, – что вы используете это приспособление для уничтожения садовых вредителей.

– Если бабочек можно назвать вредителями, – улыбнулся Джимми.

– Боюсь, что какие-то бабочки, безусловно, относятся к категории вредителей, – проговорил мистер Вердью с какой-то печальной решимостью. – К примеру, капустницы. Разумеется, уничтожать следует только тех насекомых, которые действительно вредят растениям.

– Все насекомые так или иначе вредят растениям, – заметил Джимми.

Рэндольф Вердью провел рукой по лбу. В его глазах отразились напряженные, даже мучительные размышления, и он неуверенно пробормотал:

– Мне кажется, это спорный вопрос. Есть категории… Мне пришлось потрудиться, чтобы составить каталог… Список вредоносных чешуекрылых большой, очень большой… Вот почему мне представлялось, что ваша смертная камера будет довольно объемной, возможно, достаточной, чтобы вместить взрослого человека, и что она представляет реальную опасность для того, кто не опытен в обращении с подобными приспособлениями.