Ночные страхи

И голос Ролло, такой же настойчивый, но чуть более громкий:

– У нас нет ни минутки. Мы опоздаем на поезд.

Кажется, он буквально погнал ее вниз по лестнице, бедную Веру. Она была так добра к Джимми, несмотря на ее совершенно нелепые амурные притязания. Джимми был рад, что завтра они с ней увидятся снова… В Вердью гораздо приятнее, чем в Лондоне… Он слегка задремал.

Возвращаясь из леса, Джимми прошел мимо приземистой маленькой церкви с квадратной башенкой-колокольней. Он знал, что там было два колокола: надтреснутый нижний звонил не так чисто и звонко, как целый верхний. Рядом с церквушкой протекала неспешная речка, заросшая зеленой ряской. Речку пересекал простой бревенчатый мостик без перил. Джимми нравилось стоять на мосту и слушать немелодичный колокольный звон. Никто не ходил в эту церковь, никто за ней не ухаживал, никому не было дела до несозвучного звона. Но Джимми он нравился: он создавал восхитительное, слегка меланхоличное ощущение пасторального запустения и увядания, которым Джимми любил наслаждаться в одиночестве. Однако сегодня на мосту стоял какой-то старый крестьянин.

– Добрый день, – сказал он.

– Добрый день, – отозвался Джимми.

– Вы, как я понимаю, гостите в замке? – спросил старик.

– Да.

– И как вам мистер Вердью?

– Какой именно мистер Вердью?

– Ну так сквайр, конечно.

– По-моему, вполне приятный человек, – ответил Джимми.

– О да, он может казаться вполне приятным, – заметил старый крестьянин, – но у кого есть глаза и уши, те знают, как оно на самом деле.

– Он плохой землевладелец? – удивился Джимми.

– О нет. Землевладелец как раз неплохой. Не в этом дело. – Старик замолчал, хитровато прищурившись. Похоже, ему доставляло огромное удовольствие говорить загадками.

– Вам больше нравится мистер Ролло Вердью? – спросил Джимми.

– Я бы так не сказал, сэр. Мистер Ролло – он диковатый.

– Да, мистер Рэндольф Вердью уж точно не диковатый.

– Я бы не был так уверен, сэр.

– Я его не видел в таком состоянии.

– Так его мало кто таким видел. А те, которые видели… они ничего не расскажут. Не захотят рассказать или не смогут.

– Почему же не захотят?

– Потому что это не в их интересах.

– А почему не смогут?

– Потому что они мертвы.

Возникла неловкая пауза.

– Как они умерли? – спросил Джимми.

– Не мне об этом судить. – Старик плотно сжал губы и изобразил, что закрывает рот на замок.

Но Джимми знал, что это просто уловка, чтобы подогреть интерес собеседника. И действительно, через пару секунд старик заговорил:

– Вы слышали об убийствах в Вердью?

– Что-то слышал.

– Так вот, тут убивают не только собак.

– Да, я знаю.

– Но убивают всегда одинаково.

– Как именно?

– Ножом, – угрюмо проговорил старик. – Режут горло, как свиньям. От уха до уха. – И он повторил с пояснительным жестом: – От уха до уха. – Старый крестьянин ненадолго умолк, погрузившись в воспоминания, и продолжил: – Том Пресланд был моим другом. В тот вечер он сказал мне: «Этот чертов осел не стоит штрафа в десять фунтов». А я ему говорю: «Тебе еще повезло, что тебя не упрятали в тюрьму». Если вы вдруг не знаете, сэр, нашей судейской коллегии, в общем-то, все равно, если кто-то неласков со своей скотиной, но мистер Вердью – председатель коллегии, вот в чем загвоздка. А тот осел… Мне самому иной раз хотелось его прибить, до того был упрямый. А Том, значит, мне говорит: «Но знаешь, что, Билл? Мне как-то не по себе, когда я вспоминаю, что стало с Джеком Дидвеллом». И он прямо как в воду глядел. На следующий день его нашли в канаве с перерезанным горлом, в точности, как беднягу Джека. А осел был противный, упрямый. Уж кого мне не жалко, так это осла.

– И почему же вы подозреваете мистера Вердью?

– Тут дело такое… Слуги клянутся, что он всю ночь пробыл в замке и мост был поднят. Но откуда нам знать, может быть, есть и другая дорога, не через мост? И Джордж Уискомб божится, что видел его в роще рядом с деревней в ту ночь, когда был убит старина Том. И мистер Вердью любит животных и не одобряет жестокого к ним отношения, это все знают.

«Как легко потерять репутацию в замкнутом деревенском мирке!» – подумал Джимми.

– Скажите мне, как же тогда мистер Вердью ест мясо и птицу, причем без всяких угрызений совести, и одобряет уничтожение улиток и прочих садовых вредителей? – спросил он.

– Это вы верно заметили, сэр. В самую точку, – сказал старик, ни капельки не смутившись. – Но, говорят, мистер Ролло Вердью помог ему составить большой-пребольшой список животных, которых убивать можно и которых нельзя, в соответствии с их полезностью для человека. Убиваешь какую-то живность, убеждаешь его, что она была вредной, и он вносит ее в черный список. И если все это происходит не у него на глазах или виновный не предстает перед судом, то мистер Вердью и не принимает случившееся близко к сердцу. А потом, через неделю-другую, так и вовсе забывает. Джека и Тома убили через несколько дней после того, как все узнали о том, что они натворили, как и ту колли, которую здесь нашли две недели назад.

– Здесь? – переспросил Джимми.