Ночные страхи

– Ну да. Прямо тут, у моста. Бедная псина, больше ей не гонять этих чертовых котов. Жутковатое было зрелище, я вам доложу. Но, как я уже говорил, если деяние было недельной давности, вам уже ничего не грозит, если так можно выразиться.

– Но если он так опасен, – удивился Джимми, невольно впечатлившись явной, хоть и не высказанной напрямик уверенностью старика в виновности Рэндольфа, – почему мистер Ролло Вердью не отдаст его в руки закона, чтобы его изолировали от общества?

Этот простой вопрос заставил собеседника сделать долгую паузу, пожалуй, самую долгую и наиболее многозначительную из всех. Джимми подумал, что это молчание наверняка породит монстра, перед которым побледнеют даже самые смелые подозрения.

– Я вам скажу, – наконец проговорил старик, – только пусть это останется между нами. Сдается мне, мистер Ролло не хочет, чтобы его брата изолировали от общества. И не хочет, чтобы его считали сумасшедшим. И знаете почему? Потому что, если все будут думать, что он сумасшедший и он снова кого-то убьет, его запрут в сумасшедшем доме, и все его деньги и все имущество конфискует корона. Но если он совершит убийство в здравом рассудке и его вина будет доказана, его повесят, а деньги, замок и угольные шахты перейдут в собственность мистера Ролло.

– Ясно, – кивнул Джимми. – Все предельно просто.

– Я не утверждаю, что мистер Ролло что-то такое задумал, – сказал старик. – Просто я говорю, как бы мне это виделось на его месте. Ну, мне пора. До свидания, сэр. Доброй ночи.

– Доброй ночи.

Конечно, до ночи было еще далеко, всего лишь пять часов вечера, но в этот день Джимми больше не встретится со стариком, так что, наверное, тот был прав, пожелав ему доброй ночи. Мысли Джимми по дороге к замку были сумбурными и неприятными. Он не поверил ни единому слову из того, что ему наговорил старик. Это было не просто искажение правды: это была злая, невежественная клевета. И все же слова старика испортили ему настроение и навели на невеселые размышления. Ему было одиноко: Рэндольф не вышел к обеду, и Джимми скучал по Ролло и еще больше (хотя сам этому удивлялся) – по миссис Вердью. Они не то чтобы часто общались, даже наоборот, но сегодня он почему-то испытывал потребность в их обществе. Но Джимми даже не знал, где они, и не мог им позвонить. Погруженный в такие беспокойные мысли, он подошел к двери в свою спальню. Оказавшись внутри, он даже не сразу сообразил, почему комната кажется такой странной, но потом понял, в чем дело: все его вещи оттуда убрали.

«Слуги, видимо, перепутали день отъезда. Решили, что я уезжаю сегодня, и упаковали мои чемоданы», – подумал Джимми. Его накрыло внезапной волной облегчения. Поскольку в комнате его чемоданов не было, видимо, их отнесли вниз. Что ж, все за то, чтобы ехать в Лондон вечерним поездом. Представляя, как покупает билет в кассе вокзала в Вердью-Гроув, Джимми спустился в переднюю.

Его размышления были прерваны появлением Уильяма.

– Ищете ваши вещи, сэр? – спросил он с легкой улыбкой. – Они в Ониксовой комнате. Мы перенесли их туда, сэр. Пойдемте, я вас провожу.

– Вот как? – удивился Джимми. – А почему меня переселили?

– По распоряжению мистера Вердью, сэр. Я поставил его в известность, что у вас в комнате не работает освещение, видимо, полетел предохранитель, и он велел перенести ваши вещи в Ониксовую комнату.

– Которая соседствует с его спальней?

– Да, сэр.

– А что, предохранитель нельзя починить?

– Думаю, дело не в предохранителе, сэр.

– Да? А мне показалось, вы сами сказали, что в нем.

Значит, теперь он будет спать в Ониксовой комнате. Джимми вдруг вспомнил, что Ролло с самого начала хотел поселить его в этой комнате. Оформление и вправду напоминало оникс: темные, блестящие, как будто слоеные панели разных оттенков, даже на потолке. Впрочем, Джимми не волновал интерьер. Он только мельком подумал, что декором, видимо, занималась Вера Вердью. Его внимание привлекла очень красивая китайская ширма, маскировавшая дверь, которая вела в смежную комнату – видимо, в спальню Рэндольфа. Вот будет грохот, если она упадет, подумал Джимми, рассматривая темные, явно тяжелые панели ширмы, покрытые матовым лаком. А она упадет, если дверь резко откроется. Поглощенный своими мыслями, он не сразу услышал вопрос слуги.

– Сколько вы собираетесь у нас пробыть, сэр? Еще день или больше? Я упаковал часть ваших вещей.

– Я пока не решил, – рассеянно отозвался Джимми. – Уильям, а эта ширма сдвигается?

Уильям взялся за ширму двумя руками, сложил ее гармошкой и чуть наклонил на себя. За ширмой обнаружилась самая обыкновенная дверь, обитая зеленым сукном. В замке виднелся кончик ключа, вставленного с обратной стороны. Стало быть, дверь была очень тонкой.

– Здесь раньше была гардеробная, – пояснил Уильям, словно в ответ на невысказанные мысли Джимми.

– Спасибо, – сказал Джимми. – Верните, пожалуйста, ширму на место. И… Уильям? – Слуга обернулся к нему. – Я еще успею отослать телеграмму?

– Да, сэр. Бланки лежат на столе.