Ночные тайны

Наконец прибыл белый междугородный экспресс. Хойкен ожидал на платформе возле того места, где останавливались вагоны первого класса. Ханггартнер путешествовал не только с максимальным комфортом, но и занимал сразу два места. Второе ему нужно было для портфеля или еще бог знает для чего, скорее всего, ему просто не нравилось, когда кто-то сидел с ним рядом. Длинный поезд подъезжал очень медленно и остановился почти бесшумно. «Машинист, должно быть, эстет, — подумал Хойкен. — Во всяком случае, он знает, как устроить великолепное прибытие поезда». Двери вагона бесшумно распахнулись. Из первого класса вышло всего несколько человек, которые сразу затерялись среди других приезжих. Ханггартнер появился последним. Хойкен сразу узнал его по шляпе и элегантному шарфу вокруг шеи. Ханггартнер был одет точно так, как на той фотографии для рекламной кампании, — задумчивый, но еще жизнерадостный мужчина, прибывший из поездки и всем своим видом показывающий, что получил от этого удовольствие. По тому, как Вильям шел со своим чемоданом на колесиках, было понятно, что в нем кипит жизненная энергия и он справится еще не с одним самым последним романом. Его нужно только подбодрить. «Следует направлять автора и ставить перед ним задачи», — как часто говорил отец.

Когда они поравнялись друг с другом, Хойкен замешкался на мгновение, не зная, что ему делать дальше. Обнять Ханггартнера казалось ему неудобным, просто пожать ему руку — слишком невыразительно для такого случая. Но сам Ханггартнер был далек от таких сомнений. Он просто оставил свой чемодан и прижал к себе Хойкена так крепко, словно они были родственниками и сто лет не виделись. Лицо Ханггартнера оказалось теперь так близко, что Хойкен мог уловить терпкий, слегка дурманящий запах крема после бритья. Минна Цех утверждала, что Ханггартнер очень заботится о своей внешности и что раньше она много раз беседовала с ним по телефону по поводу правильного выбора крема от морщин под глазами. Хойкен принял эту информацию к сведению с легким чувством отвращения. Уж лучше бы он этого не знал. Подобные разговоры привели к тому, что он долго не мог решить, как одеться на встречу. Сейчас на нем был синий пиджак и белые брюки. Георгу хотелось выглядеть моложе и увереннее. Клара наверняка съязвила бы, увидев его в такой упаковке рядом с Ханггартнером.

Несмотря на протесты писателя, Хойкен хотел сам потащить чемодан. Он терпеть не мог чемоданы на колесиках. Изначально они были придуманы для старух. Сейчас же половина платформы была заполнена этими тарахтящими колымагами, которые занимали всю дорогу. О чем он должен говорить и в каком ключе? Хойкен выбрал не очень громкий тон. Поблагодарил Ханггартнера за его приезд, упомянул о встрече с братом и сестрой прошлым вечером. Теперь он должен перевести разговор на проблему преодоления кризиса. Говорить нужно серьезно и сдержанно. Вильям должен понять, что машина концерна, несмотря ни на что, продолжает работать наилучшим образом. Выражать свои мысли нужно три, максимум четыре минуты, а затем дать слово Ханггартнеру. В присутствии писателей никогда не следует долго рассуждать самому, первую скрипку должен играть автор. Он кашлянул, и Ханггартнер тут же завелся. Он сказал, что не мог усидеть дома, так как инфаркт его старого друга поразил его в самое сердце.

— Я позже упрекал себя, Вильгельм, за то, что позвонил тебе, — сказал Хойкен.

— Упрекал? Я прошу тебя, не говори так! Ты поступил как сын своего отца, он поступил бы точно так же, — ответил Ханггартнер и взмахнул правой рукой, как будто дирижировал своим маленьким оркестром из эмоций. На своих встречах он тоже без конца рубил и разгребал руками воздух. Иногда это выглядело так, словно он хотел очистить свои тексты от ненужной шелухи, чтобы сделать их привлекательными. Следует отдать ему должное, он не принадлежал к числу авторов, которые исполняют свои произведения так вяло, как будто им все безразлично. Большинство старых авторов являются на удивление хорошими, профессиональными чтецами. Многие из них считают образцом Томаса Манна и читают свои произведения в кругу семьи.

— Мне нужно было подождать, — возразил Хойкен. — Я должен был дать тебе время свыкнуться с плохой новостью.