Ночные тени

В гимназию меня направил из начальной школы учитель, прославившийся тем, что таскал ребят за уши. Он относился ко мне почти как к сыну. Мать предостерегала меня. «А что если ты не выдержишь испытательного срока? Решил высоко взлететь, да шлепнулся наземь – какой позор. У богатеев можно научиться только бережливости», – любила повторять она. В этом отношении они служили для нее образцом, но во всем прочем вызывали подозрение. Судьба, дескать, может отомстить за заносчивость всей семье; те, кому дается больше, оказываются на свету, остальным лучше жить в тени.

Дорожная выбоина обрывает мои мысли. Я опять включаю радио. Студия пригласила для беседы зоолога. Еще немного заспанный, он рассказывает о южно-азиатских видах черепах и об известной всем по зоомагазинам пресноводной черепахе. А вот в случае с гигантской черепахой из Зильского озера, видимо, имеет место мутация в результате воздействия естественной радиоактивности альпийских горных пород. В природе все возможно, эволюция не знает пределов, что доказано новейшими исследованиями.

Прикосновением пальца выключаю радио. Мысленно возвращаюсь к матери с ее любовью к черепахам. В детстве каждого мальчика наступает период, когда он начинает видеть в своей матери сексуальный объект и вожделеть к ней. Об этом лучше не говорить, такой период проходит сам собой, обычно никому не причинив вреда.

Но теперь, вцепившись в руль, я неожиданно для себя задаюсь экзистенциальным вопросом: а как, собственно, черепахи ласкают друг друга, ведь панцирь мешает им чувствовать прикосновения?

Мои подавленные желания всколыхнулись. В детстве мне не хватало материнской ласки, но на нее у матери попросту не хватало времени – домашние дела, огород, необходимость подрабатывать у фермера в деревне, особенно в пору сбора урожая, когда ребенка спихивали с рук, отправляя в горы к деду и бабке. Я не упрекаю мать, особо не терзаюсь из-за недоданной мне ласки, лишь испытываю какое-то смутное чувство от того, что все могло бы сложиться иначе.

Но инстинкты сильнее ощущений. Опять задаюсь вопросом: как заниматься любовью в таком панцире? Самка черепахи, будучи оплодотворенной, годами носит сперму в себе. Но это женская сторона дела. Самец хочет всегда, когда может. В цюрихском зоопарке я видел самку, которой прикрутили к панцирю металлическую пластинку. От частых сношений и трения панцирь истончился, даже треснул. Что соитие для животного – необходимость или удовольствие? Я не хочу переносить это на людей. Черепахи живут долго, говорят, сто или даже двести лет, но заниматься любовью в панцире я бы не хотел. Я еду дальше, но мысль о сексе черепах взбаламутила меня. Если уж ты вцепился в самку, она может противиться, но все равно потом будет годами носить твое семя.

В следующий поворот я вписываюсь с трудом, на визжащих шинах. И сразу приходится резко дать по тормозам. Передо мной сидит в своем панцире черепаха. Она расположилась на круговом перекрестке. Справа, подобно жемчужному ожерелью, поблескивают раздавленные серебристые «Фольксвагены». Ничего страшного, вторичный рынок справится с этой проблемой.

Изящно вращая руль и одновременно притормаживая, я останавливаюсь у самой морды гигантской рептилии. Выхожу из машины, черепаха устало, даже печально смотрит на меня. Долголетие тоже бывает в тягость. Похоже, она не относится к виду хищных черепах. Она обнюхивает меня, но, не проявив особого интереса, презрительно отворачивает голову.

Баловень судьбы, я когда-то получил в Кицбюле от одного австрийского аристократа в подарок полевой бинокль с многократным увеличением. Теперь я достаю его, переворачиваю, гляжу на многократно уменьшенную черепаху, после чего большим и указательным пальцем беру ее и аккуратно укладываю в спичечный коробок. Боковым зрением я замечаю справа и слева от меня снайперов, занявших боевые позиции. Тихим шагом спустившись к реке, я пускаю маленькую черепашку в спичечном коробке по течению Зиля к Цюриху. Потом, словно ничего особенного не произошло, сажусь в машину и еду дальше в Цуг на работу.

Ханс Штокер Hans Stocker (1896–1983). Ангел (1942).

Ангел

Он никак не мог заснуть. Может, крысы тянули его одеяло или простыню? Конечно же, нет. Мама не раз говорила: «Ничего не бойся, у каждого ребенка есть свой ангел-хранитель».

Очень хотелось верить в то, что мама нашептывала ему на ушко. Но сама она уже была взрослой, ее некому было охранять, вот мама вчера и умерла.

– К сожалению, ангелы-хранители бывают только у детей, – сказала она, когда он в последний раз навещал ее в больнице, – но тебе твой ангел-хранитель обязательно поможет. Крепись, сынок.

Отец сидел внизу перед телевизором. Вторая бутылка была уже наполовину пуста. Ему не хотелось спускаться вниз. Отец не обнимет его, просто отправит назад, в комнату. И запах у него был не мамин, отец не мог утешить.