Ноев ковчег

– Я в этом ничего не понимаю. Мне нужно два метра приличного шелка. Этой безвкусицы хватит? – с деланым равнодушием томно выдохнула Ритка.

Самуил Аронович удивленно уставился на посетительницу. Его отделение на Преображенской, в отличие от шикарного портового Торгсина с кельнершами и отдельными кабинетами для капитанов, было местом скорби, отчаяния и прощания с родовой памятью за кусок хлеба.

– Я смотрю, вы таки не нуждаетесь.

– Разве что в любви и понимании… – Рита подняла голову и посмотрела на директора.

– Что мне сделать, чтобы удержать этого ангела рядом? – заявит он за ужином в ресторане. Рита разрешит поцеловать ручку и беззащитное плечико, а потом сошлется на старушку мать и упорхнет домой. После неудачи с Федей форсировать события она не станет. На работу помощницей товароведа Рита Гордеева будет принята на следующий день. И тут начнется самое интересное. Если в заграничных товарах, деликатесах и мануфактурах Ритка разбиралась отлично, то правильно оценить уровень и стоимость ювелирных изделий, которые оголодавшие горожане и жители окрестных сел несли в Торгсин, она не могла. Одно понимала точно: диадема в камнях точно стоит дороже лома. К диадеме прилагались сережки и предложение Самуила Ароновича переехать в его квартиру на Дворянской. По-женски она чувствовала, что с решением затягивать не стоит. Рита рассматривала диадему, точно не понимая, во сколько оценил ее любовь новый потенциальный кормилец. Ей надо было по-крупному, а не тратить свою уходящую вторую молодость на недолгий роман с жадиной. Как же узнать? Огорченная, она вышла с папироской на коридор – зловредная мать запрещала ей курить в комнате. И тут через двор проплыла Лидка Беззуб. Та еще выдра. Но с такими связями и возможностями, что Рита мысленно шепнула: «Благодарю, Боженька» и рванула к Беззубам. Она отлично знала, чем подкупить заносчивую Лидку.

– Лидочка, нужен твой совет. Ты же лучшая по всяким диковинкам. С твоими знаниями и вкусом только ты сможешь разобраться. Вот серьги предлагают купить. Понравились мне, а я даже не знаю… Вдруг ерунда какая-то, а просят неприлично много.

Рита разжала ладонь и увидела, как хищно вспыхнули Лидкины глаза:

– Сколько хотят?

Ритка от фонаря назвала фантастическую, по ее понятиям, сумму, равную годовому заработку завотделения госпиталя. Лидка не выпускала серьги из рук:

– Бери. Даже не думай. Эти фантики кому нужны? А цена серьгам минимум в два раза больше. И это если просто камни из них выковырять. Тут бриллианты чистой воды. А в изделии еще дороже. Тонкая работа. Под заказ. Я таких еще не встречала. А там, – она понизила голос, – там, где продают, еще есть что-то такое?

– Ко мне зайди, когда освободишься, – Ритка кивнула за спину Лиды. Та обернулась: сзади за столом сидела Ксюха, которая замерла и даже приподнялась над стулом, чтобы лучше слышать.

– Что уши греешь? Кыш отсюда, зараза! Я зайду. Обязательно!

Диадема привела Лиду в полнейший восторг, а роман с директором Торгсина в крайне охотничье возбуждение.

– Значит, так, – Лида на глазах у изумленной Ритки составляла схему: – Все, что похоже на сильно старое или сильно дорогое или с камнями, – сможете на полсуток придержать? Ну там – проверка, туда-сюда, другая дата в накладных, а я буду смотреть и сразу забирать. На реализацию. Цену буду давать хорошую… – Она запнулась, – с учетом моего интереса и рисков.

Рита не знала, как крутить гешефты, но крутить мужчинами она умела виртуозно. Самуил Аронович сперва насторожился. Он не хотел посторонних в доме и в магазине и тем более темных схем с непонятными подружками. А вдруг это очередная зачистка, и Ритку подослали для проверки? Но она не сдавалась. Тем более что Лида, почуяв большой куш, снова и снова описывала ей такие перспективы и прибыли, что можно было всерьез задуматься о своем доме с прислугой. За годы содержания Ритка усвоила – «французской любовью» можно получить или исправить практически все. После совершенно неожиданных и новых для консервативного директора доказательств любви и благодарности он, не попадая после испытанного ни ногой в штанину, ни ложкой в стакан, согласился на встречу с Лидой. Та хотела брать на реализацию, но даже ее хваленой хватке было далеко до незаметного маленького кругленького человечка, отхватившего такое место и державшегося в должности второй год без единого зафиксированного нарушения. Никаких реализаций – только моментальная покупка. Пришлось соглашаться.

Лида накапливала за пару недель несколько достойных экземпляров, а потом перепродавала их втридорога. Директор Торгсина при всех опасениях максимально устранился: во-первых – дополнительный очень выгодный рынок сбыта, во-вторых – деньги сразу и в-третьих, всеми передачами товара заправляла его учетчица Рита Гордеева и в крайнем случае – можно было сослаться только на ее преступление. Разумеется, самую крупную и ценную добычу и драгоценные камни, а в них он разбирался не хуже штатного оценщика, он оставлял себе, а женские дорогие безделушки отлично шли мимо правительственной кассы к Лиде.