Ноги из глины

«…не у… то, что он сделал, не… гнев на создателя… беды на головы лишенных хозяев… слова в… глина от глины… пусть моя… предаст нас огню…»

В центре подвала вековая пыль была почти нетронута, как будто бы собиравшиеся тут стояли исключительно по кругу. Ангва присела, взяла с пола щепотку грязи и принюхалась. Запахи. Все те же производственные запахи. Чтобы почуять это, ей даже не нужно было принимать волчий облик. Голем ничем не пахнет, за исключением глины и того, с чем он работает в данное время…

Вдруг… она почувствовала, как ее пальцы, шарящие по полу, что-то ухватили. Маленькую деревянную палочку длиной в пару дюймов. Спичку без серной головки.

Через несколько минут тщательных поисков она нашла еще десять таких спичек, раскиданных по всему подвалу.

Также она обнаружила половинку спички, валяющуюся немного в стороне от круга.

С каждой секундой она видела все хуже и хуже – глаза подстраивались под человеческое зрение. Но чувствительность к запахам сохранялась дольше. Спички пахли тем же коктейлем ароматов, что привел ее в этот сырой подвал. Однако половинка спички пахла скотобойней, и именно этот запах ассоциировался в сознании Ангвы с Дорфлом.

Она опустилась на корточки и уставилась на собранные в кучку спички. Двенадцать существ (двенадцать существ, занятых на самых разных и зачастую очень грязных работах) пришли сюда. Впрочем, надолго они здесь не задержались. Они тут… спорили, свидетельством чему являлись надписи на стенах. Затем что-то сделали с одиннадцатью целыми спичками (у которых не было серных головок – быть может, пахнущий смолой голем работал на спичечной фабрике?) и одной сломанной.

Потом дружно вышли и разошлись каждый в свою сторону.

А Дорфл направился к штаб-квартире Стражи, чтобы сдаться.

Но почему?

Ангва еще раз понюхала сломанную спичку. Сомнений быть не могло – слишком уж явственно пахло кровью и мясом.

Дорфл пошел признаваться в убийстве…

Она снова поглядела на настенные надписи, и ее вдруг затрясло.

– Твое здоровье, Фред, – провозгласил Шнобби, поднимая кружку.

– Завтра мы честно вернем все в Копилку, – сказал сержант Колон. – Никто и не заметит. Все равно эти деньги лежат там так, на всякий пожарный.

Капрал Шноббс подавленно посмотрел в свою кружку. В «Залатанном Барабане» подобные взгляды можно было увидеть частенько – после того как посетитель утолял первую жажду и мог рассмотреть, что он только что выпил.

– Что же мне делать?! – простонал он. – Благородные господа носят всякие там рыгалии, длинные одеяния и прочее. Это добро кучу денег стоит. Да и обязанностей по горло. – Он сделал еще один глубокий глоток. – Даже выражение есть такое, что-то там с веревками…

– Положение обвязывает, – откликнулся Колон. – Да. Это значит, тебе придется, ну, вращаться в обществе. Крутиться то есть. Жертвовать деньги на благотворительность. Быть добрым с бедняками. Отдавать старую одежду своему садовнику, хотя она еще как новенькая, лишь чуть поистрепалась. Уж я-то знаю. Мой дядя был дворецким у старой леди Силачии.

– У меня нет садовника, – угрюмо пробормотал Шнобби. – И сада нет. И старой одежды тоже, за исключением той, что на мне сейчас. – Он глотнул еще пива. – А она что, отдавала свою старую одежду садовнику?

Колон кивнул.

– Ага. Ее садовник был немного странным. – Он поймал взгляд трактирщика. – Эй, Рон, еще две пинты «Ухмельного»!

После чего посмотрел на Шнобби. Он никогда не видел своего старого друга таким удрученным. Надо бы что-то придумать, один ум – хорошо, а два – лучше.

– И Шнобби то же самое! – крикнул он.

– Твое здоровье, Фред.

Брови у сержанта Колона поползли вверх от удивления, когда Шнобби одним глотком приговорил целую пинту. Шнобби несколько нетвердо поставил кружку на стол.

– Были бы монеты, все было бы не так плохо, – сказал Шнобби, хватаясь за вторую кружку. – Я-то считал, у всех этих шишек денег хоть чем ешь. Вот деньги, а вот эти, как их, рыгалии. Одно без другого не полагается. Но быть благородным и нищим? Да где ж такое видано?! – Он осушил кружку и хлопнул ею о стол. – Простым и богатым, эт’ пожалуйста, эт’ сколько хошь.

Трактирщик нагнулся к сержанту Колону.

– Что случилось с капралом? Он пьет как бочка. Уже восемь кружек выпил.

Фред Колон пододвинулся к его уху и уголком рта еле слышно произнес:

– Ты только не болтай никому, Рон, но он теперь крупная шишка. По-малому не ходит.

– Правда? Что, только по-большому?

Тем временем в штаб-квартире Сэм Ваймс задумчиво перебирал спички. Ангве можно было доверять. Она легко различала запахи даже недельной давности.

– Итак, а кто были остальные? – наконец осведомился он. – Тоже големы?

– По следам не разобрать, – ответила Ангва. – Но похоже на то. Я бы их проследила, однако подумала, что лучше сначала заглянуть сюда.

– Тогда с чего ты взяла, что это были големы?