Ноги из глины

– Занималась? Ничем, я думаю. Она вырастила девять детей в двух комнатках, в невозможной тесноте, и шила рубахи за два пенса в час. Все часы, что отпустили ей боги, она только и делала, что работала и следила за собой, а теперь она умерла, капитан. И ее внук. В возрасте четырнадцати месяцев. Потому что ее внучка принесла из дворца объедки! Чтобы побаловать их! И знаешь что? Милдред решила, я пришел арестовать ее за воровство! О боги, прямо на проклятых похоронах! – Ваймс разжал и сжал кулаки так, что костяшки пальцев побелели. – Это уже убийство. Не политика, не покушение, а убийство. И случилось оно потому, что мы никак не можем задать правильный вопрос!

Дверь открылась.

– Добрый день, милостивый господин, – улыбаясь и отдавая честь, сказал сержант Колон. – Извини за беспокойство. Я понимаю, сейчас ты сильно занят, но я должен спросить, просто чтобы исключить тебя из списка подозреваемых, если можно так выразиться. Ты, случаем, не пользуешься дома мышьяком?

– Э… Фенли, не держи офицера в дверях, – промолвил в ответ чей-то взволнованный голос, и мужчина отступил в сторону. – День добрый, офицер. Чем можем быть полезны?

– Проверяем дома на мышьяк, сэр. Кажется, его применяют там, где не положено.

– О боги. Да неужели? Я точно уверен, мы мышьяком не пользуемся, но заходите, пожалуйста, я на всякий случай спрошу у мастеров. Не хотите ли чашку чаю?

Колон оглянулся. На улице клубился туман. Небо посерело.

– Не отказался бы, сэр! – кивнул он.

Дверь за его спиной закрылась.

А секундой спустя послышался тихий скрежет многочисленных засовов, встающих на свое место.

– Итак, – сказал Ваймс, – повторим еще раз.

Он взял воображаемый половник.

– Я повар. И я приготовил эту питательную кашку, которая на вкус точь-в-точь собачья моча. Вот я наливаю ее в три миски. Все за мной следят. Миски тщательно вымыты, правильно? Отлично. Пробовальщики берут две из них: одну – чтобы снять пробу, а вторая уходит на экспертизу Задранцу, после чего слуга – это ты, Моркоу, – берет третью и…

– Ставит ее в этот подъемник, сэр. Он есть в каждой комнате.

– Я думал, слуги сами относят еду наверх.

– Шесть этажей по лестницам? Все остынет, сэр.

– Гм… но все равно держи. Мы несколько забежали вперед. У тебя миска. Ты ставишь ее на поднос?

– Да, сэр.

– Ставь.

Моркоу послушно поставил невидимую чашку на невидимый поднос.

– Что-то еще? – уточнил Ваймс.

– Нарезанный хлеб, сэр. Буханку мы тоже проверяем.

– Суповые ложки?

– Да, сэр.

– Ну, не стой же. Клади, клади…

Моркоу, держащий обеими руками невидимый поднос, пристроил его поудобнее, освободил одну руку и положил на поднос невидимый кусок хлеба и воображаемую ложку.

– Это все? – спросил Ваймс. – Соль и перец?

– Мне кажется, я видел солонку и перечницу, сэр.

– Туда же их.

Ваймс круглыми глазами уставился на пустое пространство между поднятыми руками Моркоу.

– О нет, – пробормотал он. – Вот что мы упустили… То есть… неужели мы это упустили?

Он потянулся и взял невидимую баночку.

– Капитан, мы соль проверяли? – рявкнул он.

– Сэр, это перец, – подсказал Моркоу.

– Соль! Горчица! Уксус! Перец! – воскликнул Ваймс. – Мы тщательно проверяем всякие каши, а потом позволяем его сиятельству добавлять яд по вкусу. Мышьяк – это металл. Можно ли сделать… металлическую соль? Успокой меня, скажи, что мы не забыли об этом. Мы же не настолько глупы – или все-таки настолько?

– Сейчас, сэр, я все узнаю, – откликнулся Моркоу и с растерянным видом огляделся по сторонам. – Вот только поднос поставлю…

– Стоп, подожди, – остановил его Ваймс. – У меня такое уже было. Слишком рано носиться по городу с воплями: «Дайте мне полотенце!» Да, у нас есть идея. Но продолжим. Ложка. Из чего она сделана?

– Хорошо подмечено, сэр. Я проверю мастерскую, сэр.

– Мы готовим на угле! Но что он пьет?

– Кипяченую воду, сэр. Ее пробуют пробовальщики. А я проверяю стаканы.

– Отлично. Итак… поднос готов, мы ставим его на подъемник – и что потом?

– Люди на кухне тянут за канаты, и он поднимается на шестой этаж.

– Без остановок?

Моркоу воззрился на него пустым взглядом.

– Он поднимается на шесть этажей, – сказал Ваймс. – Подъемник – это шахта с большим ящиком, который можно поднимать и опускать, правильно? Могу поспорить, на каждом этаже у подъемника есть дверки.

– Некоторые этажи почти не используются, сэр…

– Для отравителя это даже лучше. Гм-м. Он просто стоит там и ждет, когда мимо проедет поднос. Мы не можем с полной уверенностью утверждать, что еда, которая приезжает наверх, в точности та же самая, что ушла отсюда.

– Великолепно, сэр!

– И клянусь, все происходит вечером! – воскликнул Ваймс. – Патриций работает допоздна, а встает ни свет ни заря. Когда он ужинает?

– Сейчас, когда болен, примерно в шесть часов, сэр, – сообщил Моркоу. – В это время уже темно. А потом садится за работу.

– Вот именно. У нас куча дел. Пошли.

Патриций сидел и читал, когда в комнату вошел Ваймс.

– А, Ваймс, – сказал он.

– Сэр, скоро доставят ваш ужин, – промолвил Ваймс. – И еще раз хочу намекнуть: вы бы сильно облегчили нам работу, если бы переехали из дворца.

– В этом у меня нет никаких сомнений.