Ноготки

– Кажется, она против, – сделала я заключение. Собака, будто понимая, что речь зашла о ней, неожиданно успокоилась, и улеглась на землю, обозначив своим телом границу между мной и своим любимым хозяином.

– Где же вы ее такую взяли, единоличницу? – рассмешило меня поведение таксы.

– Нашел, – тоже присаживаясь на корточки, сообщил мужчина. – В одном из питерских дворов.

– Даже так? – его признание меня удивило. – Подобрали?

Он кивнул и потрепал собаку за ухом. Та, почувствовав ласку, перевернулась на спину, выставив на всеобщее обозрение свое пузико.

– Она была такой несчастной, что я просто не смог пройти мимо, – признался Золотов.

Откровенность и тон, с которым Матвей говорил о собаке, трогали душу. Стена, что я воздвигла между нами, дала трещину.

– Белла, если вы не согласитесь, то мне придется снова ужинать с Эльдой.

Это было сказано трагически театрально, а в глубине синих глаз мерцала улыбка.

– По-моему, неплохая компания, – заметила я.

Он засмеялся. Открыто, по-настоящему:

– Согласен. Но хочется, все же, более разговорчивого собеседника. Эльда, в основном, молчит. Кстати, – встрепенулся мужчина, – я тут облюбовал неплохой ресторанчик, где подают отменных устриц. Вы любите устриц?

– Нет, я больше предпочитаю чебуреки.

– Не понял, – на его лице отразилось недоумение. Пришлось пояснить:

– В детстве я их переела. Теперь не ем морепродукты вообще. Кроме рыбы.

Мы поднялись. Такса, в мгновение ока тоже была на ногах.

– Жаль, но ничего, – сдаваться Золотов явно не собирался. – Чебуреки, так чебуреки. Почему бы и нет?

Снова оглядываю себя в зеркале и представляю, как мы с Матвеем жуем горячие, истекающие соком чебуреки. Жирный сок льется по пальцам, и капает на мое белоснежное платье, предназначенное, для более романтичной трапезы.

– Ты же сама напросилась, – говорю я своему отражению.

– Тогда чего так расфуфырилась? – отвечает оно мне. – Понравиться хочешь?

– Ничего не хочу, – надуваю я губы. – Вот еще!

– Хочешь-хочешь, – отражение издевается. – Уже давно.

– А даже если и так? – в моих словах вызов. – Нельзя?

Отражение пожимает плечами.

– Беллочка! – прерывает этот странный диалог тетушка. – К тебе пришли. – И тут же ахает:

– Какая красотка!

Ее реплика смущает меня. Кажется, я еще не готова к признанию того, что хочу кому-то нравиться. Но тетушка совершенно не замечает моего смущения. Для нее это естественно.

– Ты не замерзнешь? – беспокоится она, разглядывая мой наряд. – Ночи уже довольно прохладные.

– Я не собираюсь задерживаться до ночи.

Но родственница игнорирует мой ответ, а вместо этого достает из комода пуховую паутинку.

– Вот, возьми, накинь на плечи.

Тонкий ажур окутывает мою фигуру.

– Тебе очень к лицу! – улыбается тетушка. – Дарю!

– Спасибо! – целую ее в щеку. – Возьму с собой, – и я прячу невесомый подарок в одном из карманов сумки.

– А Жанкин кавалер-то, ничего, – неожиданно переводит разговор тетушка.

– Не кавалер, а клиент, теть Валь, – смеюсь я.

– У Жанки, это, почитай, одно и то же, – машет рукой она. И добавляет: – Ох и падка на мужиков, девка!

– Она свободная, имеет право, – пытаюсь я защитить, то ли честь бывшей подружки, то ли собственную честь.

– Имеет, – легко соглашается тетя. – Никто ж не спорит.

***

– Красиво!

Смотрю, как уставшее солнце, золотя морскую гладь, медленно исчезает за горизонт. Морские закаты моя слабость.

Джазмен играет что-то лирическое и грустное, будто тоскует по ушедшей любви. Музыка трогает. Или это вино, разгорячившее вены, делает меня такой чувствительной, трогая запретные струны души.

Конечно, не было никаких чебуреков, а был изысканный ужин в уютном ресторане, с видом на море. Не было и сожаления, несмотря на то обещание, что дала я самой себе – никогда больше не иметь ничего общего с мужчинами из этой семьи.

Наши взгляды встречаются вновь, и я вижу, как в синеве его глаз отражается блеск заходящего солнца.

– Давно хотела спросить…, – замолкаю, потому, что в голове вертится сразу два вопроса. Наконец, выбираю, какой задать первым. – Что вы вообще делаете в нашем захолустье?

– Ну, я бы так не сказал, – мужчина улыбается. Пробует вино. Потом, будто задумывается перед ответом. И поясняет:

– Три года назад я приезжал сюда по одному важному делу, и мне понравилось это место. Здесь хорошо. Мало людей и много моря.

– Это сейчас. Летом на пляже яблоку негде упасть, – говорю я ему очевидное, и получаю такой же очевидный ответ:

– Поэтому, я не бываю здесь летом. Только осенью. Иногда, ранней весной. Люблю смотреть, как зацветает мой сад.

– У вас красивый сад. И дом. Я бы хотела в таком жить.

С моей стороны это совершенно искреннее признание.

– У вас есть для этого все шансы.

Не понимаю, говорит ли этот мужчина серьезно или шутит, и вообще, что он имеет в виду. Вижу лишь в глазах проблески смеха. Поэтому просто отмалчиваюсь. Отсутствие какой-либо реакции с моей стороны, видимо, его удивляет.

– Послушайте, Белла!

– Да, господин Золотов, – отзываюсь поспешно, и нарочито заинтересованно.