Ноктюрн

Вскоре подкатил старый дребезжащий «рено». Иветта с улыбкой пригласила меня занять место. Сама она сидела рядом с шофером. Я с вещами устроился сзади. И скоро Муарона осталась позади.

— Вчера вечером снова шел снег, — сетовал шофер, кивая на мокрое шоссе. — Весна будет поздняя.

— А в Марселе уже тепло, — сказала Иветта.

— Не говорите мне о Марселе, — вздохнул шофер. — Я сплю и вижу этот город. Как там сейчас, какие новости?

— Все по-старому, — отвечала Иветта. — Приятного мало.

— Везде то же самое, — сказал шофер, — по всей Франции. И в Гренобле не лучше.

— Мы сейчас в каком департаменте? — спросила Иветта.

— Департамент Изер. Подъезжаем к границе Савойи. Там я вас высажу.

Дальше ехали молча. В долины спускались сумерки. Снежные вершины в лучах заходящего солнца алели, будто истекая кровью. Печка в машине была испорчена. Иветта то и дело потирала озябшие руки.

— Потерпите, скоро приедем, — сказал шофер и свернул с шоссе на дорогу, где гравий, смешавшись с талым снегом, превратился в мокрую бурую массу. Машина, дребезжа, запрыгала по камням, потом, фыркая, вскарабкалась вверх по склону и, вдруг зажужжав, как огромная муха, стала спускаться в лощину.

Мы остановились возле дома фермера. Шофер представил нас хозяину и пустился в обратный путь. Поужинав и наполнив термосы глинтвейном, мы в сопровождении хозяина фермы отправились дальше в горы.

Шли всю ночь и только на рассвете добрались до лагеря партизан.

5

В середине апреля на горы обрушились вьюги. По отвесным склонам с грохотом, похожим на раскаты грома, в долины ринулись лавины снега. Одна из них, начисто скосив еловый лесок на склоне, чуть не прошлась по нашему лагерю, который был разбит на опушке в летней пастушечьей хижине. Над самой изгородью загона навис огромный сугроб, грозя в любую минуту стереть с лица земли домик с его обитателями.

Командир созвал совещание. У пышущей жаром печки собралось шесть человек. Еще двое находились на посту. Командир отряда Фредерик, невысокий, смуглый, энергичный француз, сдвинул на затылок берет и, глядя в огонь, сказал:

— Товарищи, в горы вернулась зима, Это не настоящая зима, это вешние бури, но они похуже зимних. Густой мокрый снег не держится на скалах и катится вниз. Нашему лагерю грозит опасность. У меня есть предложение: перебраться ниже в долину. Еще какие будут предложения?

Все молчали. За окном выл ветер, начиналась метель. Где-то с грохотом обрушилась лавина.

— Значит, решено, — сказал Фредерик. — Кто бы хотел разведать место для нового лагеря?

Мы с Иветтой переглянулись и почти одновременно подняли руки.

— Значит, наши новые друзья, Иветта и Жорж? Хорошо, пусть будет так. Но вам нельзя идти одним. Кто из наших ветеранов согласится отправиться с ними?

На этот раз все подняли руки. Командир улыбнулся.

— В таком случае я пойду сам. Задание трудное, ответственное. Позвольте его выполнить мне.

Совещание окончилось. Мы с Иветтой, не теряя времени, стали готовиться к нашей первой операции. В рюкзаки следовало уложить все, что нужно альпинисту, а сверх того взять с собой автомат, патроны и взрывчатку. После обеда мы покинули лагерь.

Фредерик шагал впереди, прокладывая дорогу в глубоком снегу. Пройдя несколько километров, мы присели отдохнуть под скалой.

— Удивительная земля Франция! — заговорил Фредерик. — В горах пурга, а долины в цвету.

— В долинах льется кровь, — сказала Иветта.

— Да, в долинах льется кровь, — повторил Фредерик. — Я недавно виделся с рабочими электростанции. У них каждый десятый расстрелян за саботаж. Каждый десятый. Отец у меня врач. Мне часто приходилось от него слышать, что больного легче спасти, пока он не потерял сознание. Франция потеряла сознание. Но теперь она приходит в себя, и мы спасем ее. Свободу потерять легко, вернуть ее ужасно трудно.

— Ужасно трудно, — повторила Иветта, глядя на облака, проносившиеся над головой. — И куда они спешат?

— Мистраль их гонит к Марселю, — ответил я.

— Тогда передайте привет Жаку! — весело крикнула Иветта.

— Я сообщил ему, что вы добрались благополучно, — деловито сказал командир и осведомился, умеет ли Иветта стрелять.

— Еще в Испании научилась, — ответила Иветта. — Правда, из винтовки.

— Я бы хотел убедиться в этом, — сказал Фредерик и отнес берет метров на пятьдесят в сторону. Там он спрятался за скалу и скомандовал:

— Огонь!

Иветта дала короткую очередь. Над беретом взвился снег. Командир с беретом в руке вернулся к нам. В поношенном фетре зияла дырочка.

— Отлично! — сказал я, и Фредерик добавил:

— Хороший выстрел.

Иветта приосанилась и, довольная, улыбнулась.

Отдохнув, мы продолжали путь. Теперь я шел впереди. Иветта шагала за мной, а шествие замыкал командир. Мы выбрались из облаков, и перед нами открылась широкая, окутанная синим туманом долина, по которой петляла река. Вдоль правого берега тянулось шоссе, вдоль левого — железная дорога. А дальше опять громоздились горы, увенчанные снегом.