Ноль друзей

Нет, конечно! По‑моему, одиночество – жуткая штука. Мне кажется, у каждого должен быть хотя бы один очень хороший друг. Семья и братья с сестрами друзей не заменят.

2. Наряду с возникающим из‑за одиночества плохим настроением, некоторые дети упомянули последствия, к которым, по их мнению, приводит одиночество:

Нет, потому что одинокие становятся «в каждой бочке затычкой».

Это не нормально, потому что тогда человек все время ну очень грустный.

Не нормально, потому что тогда этот человек замыкается в себе.

Нет, потому что можно стать психически больным.

Не нормально, потому что тогда человеку кажется, что его все дразнят и что его не ценят.

3. Многие также подняли вопрос о разнице между одиночеством и пребыванием наедине с собой. Быть наедине с собой – нормально, быть одиноким – нет:

Нехорошо, если ты одинок. Другое дело, если человек хочет побыть один, тогда это нормально и понятно.

Нет. Все должны общаться друг с другом. Но если одинокий не хочет быть вместе со всеми и его это не беспокоит, тогда ладно. Но по крайней мере у всех должны быть друзья, без них никак.

Если человек сам хочет быть один, тогда да. Если нет, тогда нет. У каждого должен быть хотя бы один друг.

Нет, но если кто‑то не хочет быть в компании, а любит быть наедине с собой, тогда это нормально.

Если кто‑то просто один, это ничего, если он сам хочет быть один.

4. У некоторых детей уже был опыт одиночества – на самом деле у многих:

Нет. Начинаешь себя жалеть. Это ужас полный. У меня это тоже было.

Нет. Жуткое чувство, со мной такое было.

Нет, по‑моему, это ужасно, и я знаю, что это такое, так что не хотел бы, чтобы другие это пережили.

Нет. Мне кажется, у каждого должна быть хотя бы пара приятелей. Я знаю, что это такое, со мной тоже как‑то перестали водиться.

Это не нормально, если кто‑то одинок, это жуткое ощущение, уж поверьте.

5. Значительная часть детей также была готова прийти на помощь и подойти к какому‑нибудь школьнику, который во время перемены выглядел одиноким:

Я обычно подхожу к одинокому, чтобы поболтать, и это почти всегда бывает приятно. Но некоторые хотят побыть одни. Тогда я их не беспокою. Иногда хорошо спокойно подумать о своем.

Разумеется, ничего хорошего! Если кто‑то стоит один, я обычно подхожу пообщаться.

Нет, по‑моему, это совсем неправильно, поэтому я всегда стараюсь позвать в игру других детей.

Нет! Потому что это нечестно – оставлять кого‑то за бортом. Вот если бы, увидев одинокого, каждый раз думать: "А что, если бы это был я?" – это как, приятно было бы?

6. Часть детей считала, что эта проблема их не касается, поскольку у них самих все в порядке, или что одинокие сами виноваты в своих неприятностях. По мнению отдельных респондентов, одинокий заслужил подобное отношение, потому что сам дразнил или отвергал других. Среди трех сотен респондентов таких детей, к счастью, нашлось всего несколько. Ниже, в отличие от предыдущих пунктов, поместились все ответы подобного рода:

Да. Потому что это никого не волнует.

Зависит от того, как обращались со мной.

Да, если он не умеет вести себя в компании, а только дразнится, обзывается и обижает.

Да. Потому что это не мое дело.

Сам виноват. По‑моему, приятелей всегда можно найти.

Можно предположить, что у детей, которые разделяют последнюю точку зрения, есть кто‑то, кто им дорог – мама, папа, сестра, брат, дядя, учитель, сосед и т. п. – и кто считает, что «нытики заслужили, что они одни». Наши взрослые представления, высказывания и действия имеют огромное влияние на то, как наши дети относятся к другим, – считают ли они, что в игру надо принимать всех, насколько они ценят общность, как они относятся к «рохлям» и не думают ли они, что в конце концов одни справляются, другие нет – и что ты будешь делать, особенно если ты сам – среди тех, кто справляется?

Большинство детей считали все‑таки, что одиночество – это плохо, в одиночестве оставаться никто не должен и всех нужно принимать в компанию. Дети очень ценят общность – по крайней мере это проявляется в их мыслях. Задача нас, взрослых, – практическая поддержка этого образа мыслей, развитие моделей поведения и мотивация детей.

Возможности для измерения одиночества

Сейчас, когда я уже многократно повторила, что одиночество – субъективное переживание и что его сложно, а подчас и невозможно распознать в другом человеке, – и при этом сообщила, что на каком‑то жизненном этапе едва ли не каждый пятый из нас испытывает более или менее продолжительное угнетающее одиночество, по крайней мере самые внимательные из моих читателей наверняка задумаются, каким образом эти два факта могут сочетаться? Если одиночество нельзя распознать со стороны, то как можно что‑то говорить о доле одиноких среди населения? Неужели количество опрошенных детей, взрослых и пожилых людей так велико, что по их ответам можно делать выводы в отношении всего населения?