Ноль друзей

Нанесение себе порезов так же саморазрушительно для подростков, как и употребление алкоголя, наркотиков, лекарственных препаратов и других одурманивающих средств. Нарушение режима питания, невротические упорные тренировки, подсчет калорий, слишком большое число увлечений и иные подобные стратегии не менее вредны, однако общество легко их принимает, а некоторыми подчас даже восхищается. Самоповреждение ассоциируют с мыслями о суициде, и, конечно, связь есть. Осмелюсь, однако, утверждать, что юноша, замысливший самоубийство, не будет резать себе запястья, потому что участники любого интернет‑обсуждения темы самоубийства упорно называют этот способ самым худшим из возможных. Вероятность неудачи составляет 90 %. То есть резать себя бесполезно, разве только когда хочется, чтобы за тебя поволновались.

Помощь нужно оказывать в любом случае. Порезы – это неуслышанный крик о помощи. Раны могут воспалиться и долго болеть. Иногда остаются безобразные шрамы, скрыть которые – отнюдь не простая задача. Хотя понятно, что люди, прибегавшие к самоповреждению, обладают большой моральной силой, следы от порезов не являются плюсом на собеседовании при найме и в других ситуациях, когда надо показать себя ответственным человеком, которого можно принимать всерьез. Возможно, мысли о жизни в зрелые годы и о карьере не приходят в голову, когда тебе очень плохо, однако раньше или позже придется задуматься и об этом.

Рассказать о своих несчастьях взрослым – все‑таки лучший способ попросить помощи. И мы ни в коем случае не можем довести дело до того, что одинокие будут ждать от нас такой поддержки, о которой написал один молодой человек:

«Желающие помочь говорят, что надо общаться с людьми. Легко сказать. Даже если одинокий, так сказать, и выйдет к людям, это не означает, что ему удастся наладить общение, потому что он этого не умеет. К тому же депрессия отнимает силы и парализует. Плюс одиночество может ощущаться острее, когда ты вроде в компании, но контакта не получается и с тобой тоже не пытаются контактировать.

Есть много людей, которые остаются одинокими даже в компании, сами не желая того. Пока ответственность за то, чтобы завести друзей, полностью лежит на плечах одинокого и страдающего депрессией человека, изменений к лучшему не произойдет. Для некоторых людей дружба – непосильная задача. Подтверждение этому – многочисленные самоубийства, причиной которых послужило одиночество.

Если проблему одиночества нельзя решить, например, изменением социальной структуры или волонтерской деятельностью, то возможно ли сделать так, чтобы общество помогло страдающему от одиночества, дав ему возможность покончить с собой медицинскими методами?»

Почему помогать должен именно я?

Весь день на обязательном практикуме для учителей говорилось об одиночестве детей и подростков: как оно проявляется в школьных буднях, как его ощущают сами учащиеся, кто и каким образом мог бы оказать одиноким помощь и что – увы, слишком часто – бывает, если помощь не придет. Мы начали работу в малых группах, где каждый рассказывал о собственных попытках, планах, опыте, удачах и не‑совсем‑удачах.

Разговор начал мужчина, который весь день провел, глядя в свой телефон.

– Ну, я, по крайней мере, точно ничего предпринимать не буду. Какой в этом смысл? Так или иначе, у них у всех крыша съедет.

– Вы имеете в виду старших школьников?

– Да. Твердить им о «цветочках‑лепесточках» – пустое дело, наших учеников ничто не изменит. На следующий год все в петле будут. А за ними уже следующие на подходе.

– То есть и пытаться не стоит?

– Не стоит. Зачем мне что‑то делать, если все остальные бездействуют? Из младших классов ребята приходят уже c головой набекрень и дальше развиваются в том же духе. А дома еще хуже: родители набивают детей попкорном, а сами пьют пиво целыми днями!

Это мнение разделили по меньшей мере несколько участников. От учителя требуют слишком многого: ему приходится одновременно быть наставником, психологом, психоаналитиком, медсестрой, врачом, папой, мамой, бабушкой, дедушкой, юристом и кем угодно и при этом заботиться о своей семье.

– Кто предъявляет вам эти требования?

– Да все. Вообще все.

– И вы сами тоже?

– Нет, конечно. Все остальные. Те, кто сами в жизни ничего не делает.

– Среди вас есть родители?

Почти все подняли руки.

– И вы тоже считаете, что учителям ваших детей нужно одновременно быть для вашего ребенка психиатром, бабушкой, юристом, отцом и матерью и учить его прилично себя вести, есть здоровую пищу – а все потому, что вы даете ему лишь попкорн, а сами только и знаете что пить пиво?

– Естественно, нет! Такое даже говорить оскорбительно.

– Конечно, оскорбительно. Я тоже так считаю.

Я пересказала эту беседу не для того, чтобы раскритиковать учителей, – они наверняка делают все, что возможно, так же как и другие профессионалы. Но иногда полезно бывает вытащить голову из песка и подумать, кто это – все остальные? Я один из них? Я действительно не хочу помогать одиноким потому, что, с моей точки зрения, все остальные сидят сложа руки и, значит, любые мои усилия будут тщетными?