Номенклатура. Господствующий класс Советского Союза

Есть и на Западе сотрудники, пишущие речи политиков, так называемые ghostwriters, но система другая. На Западе для президента, или премьера, или главы партии пишет некто один, с бойким пером, в стиле, нравящемся шефу; ghostwriters поименно известны, творчество их индивидуально, хотя они и выступают под псевдонимом своих начальников. В соцстранах пишет анонимный аппарат. Текст проходит через множество рук, причем даже первый вариант сочиняют разные люди, в зависимости от содержания, а не некий присяжный творец сочинений шефа. Я сам, например, регулярно писал приветствия Хрущева международным Пагуошским конференциям ученых, и даже появлялись они в печати почти без изменений. Но хрущевским ghostwriter’oM никто в отдельности не был, тексты писали разные авторы.

Этим я отнюдь не ставлю под вопрос способности политиков класса номенклатуры. Писать Хрущев не мог, но был хорошим оратором-демагогом, и продиктованные им мемуары — интересный документ.

Да и нынешние руководящие деятели номенклатуры — умные и талантливые политики, — разумеется, в системе реального социализма.

Аппарат играет важную роль не только в подготовке текстов решений, заявлений и речей, но и в формировании мыслей руководства номенклатуры, ведущих к этим текстам.

В предыдущей главе мы говорили, как бесконечно далека от реальной жизни верхушка класса номенклатуры. Вся получаемая ею информация отобрана и препарирована аппаратом.

Обычный советский человек ловит по каплям сведения о положении в стране и в мире. В распоряжении номенклатурной верхушки — море информации. Это море создают министерства и ведомства, Госкомитет по статистике, корреспонденты ТАСС, спутники-шпионы, осведомители КГБ, посольства и торгпредства, агенты и радиоперехватчики, зарубежные компартии и иностранные дипломаты, — словом, источников много. Но все кажется недостаточным: пожалуй, ни в одной стране правящая верхушка не изыскивает с таким остервенением все новые возможности получения информации, как в Советском Союзе.

Значит, правители этой страны — самые информированные люди в мире? Ничуть не бывало. Светлана Аллилуева удивлялась, описывая застолья членов сталинского Политбюро на Ближней даче: «Застолье было обычным, — ничего нового. Как будто мир вокруг не существует. Неужели все эти, сидящие здесь люди, еще сегодня утром не узнали что-нибудь свежего и интересного со всех концов мира? Ведь они же располагают информацией, как никто иной, но похоже, что не располагают»[383].

И ведь это — не из желания сохранить государственную тайну, а в своем кругу. Просто руководители класса номенклатуры не очень информированы и нелюбознательны. Точнее: любознательны они лишь в отношении того, что касается их карьеры.

Как же море информации превращается в тонкую струйку, которой поят членов Политбюро и Секретариата ЦК?

Для всех информационных документов, направляемых в эти органы, установлен, независимо от важности вопроса, строгий предельный объем: две машинописных страницы для обоснования необходимости решения и пять страниц — для чистой информации. Правило составления документов: писать для читателя, не имеющего ровно никаких познаний в данном вопросе.

Подготовленные таким образом документы поступают помощникам членов руководства. Здесь информация тщательно сортируется, ненужное отбрасывается, все неприятное приглаживается, остальное резко сокращается. Так возникает некая подретушированная схема схемы, которая и докладывается руководителям номенклатуры. Известно, что их особым вниманием пользуется представляемая КГБ ежедневная информация о внутриполитическом положении в стране (аналогичная информация по каждой республике докладывается местным КГБ Первому секретарю ЦК КП республики) и сводка важнейших разведывательных данных.

Такая система создает некоторое полузнание и иллюзию полной информированности. Борющиеся со склерозом пожилые руководители в спешке проглядывают гладко обкатанные короткие фразы, в которых каждое слово несет в себе смысл, если над этим смыслом задумываться, а практически имеет лишь смысл перестраховки: к составителю нельзя придраться, что он обманул или умолчал. В памяти у руководителей номенклатуры остается от такой информации не так уж много: случайно их заинтересовавшее, показавшееся наиболее важным или ярким. Но и это запоминается схематично и приблизительно. Конечно, всегда можно дать задание и получить по любому вопросу ответ с любой степенью подробности. Но ведь обо всем не расспросишь — некогда, да и незачем: руководители номенклатуры давно привыкли, что любое их решение будет встречено льстивым окружением как проявление высшей мудрости; народ же все стерпит.