Номер 19

– Она еще упирается, – возмутился жених, и Ксения задохнулась, почувствовав болезненный удар в живот. Ненавистные пальцы проворно скользнули внутрь, ощупывая ее влагалище.

Пленница застонала.

– Коху прав, – разочарованно протянул жених. Он вынул руку, вытирая ее об плащ. – Она давно не целка. Что ж, обойдемся дырявой. Коху? Когда начнем?

По коже Ксении пробежала паническая дрожь. Перед ее глазами мелькнула кошмарная маска ведущего Вечеринки и в следующую секунду сильные мужские руки подхватили ее за подмышки и потащили к кресту.

– Закрой… меня Своими сильными руками… – проговорила Ксения, спотыкаясь на каждом слове. Все ее несчастное тело вопило и кричало от разрывающей боли, но что-то подсказывало ей, что настоящие страдания ждут ее впереди. – …от воздействия врага Твоего… и не дай мне ступить… на путь его… соблазняющий меня.

Ксения вдруг подумала о странном мужчине, который постоянно приходил к ней, когда ее оставляли в клетке.

Николай.

«Какое красивое имя», – подумала она, невольно улыбнувшись.

И почему этот человек ей показался знакомым? Может, они и правда где-то виделись?!

Силы постепенно покидали Ксению. Ее безмерно уставший организм, изможденный многочисленными ранами и ослабевший от потери крови, дошел до пограничного состояния, когда нервные рецепторы уже едва ли реагировали на локальные вспышки боли. Она сама превратилась в одну сплошную Боль.

До угасающего слуха Ксении все еще доносились внешние звуки. Веселый смех… Эти безумные молодожены с ужасными клювами на головах… они смеялись, будто смотрели по телевизору комедию… Где-то очень далеко, будто на другой планете, слышалась музыка – смесь бесконечной долбежки и хриплых воплей… дьявольские звуки…

Потом жених крикнул, чтобы принесли факелы и канистру с бензином. Невеста спросила, не задохнутся ли они, и есть ли в помещении вытяжка. Коху успокоил, что есть.

Снова смех.

Невеста попросила гвозди.

Наконец раздался отчетливый стук молотка.

Тук. Тук.

Тук.

После каждого удара ее тело вздрагивало, будто по нему пускали электрический разряд. Когда ее запястья были прибиты к горизонтальной перекладине креста, Ксения потеряла сознание. Ступни приколачивали, когда она была без чувств.

Она не видела процесс совокупления, происходящий у креста. Не видела, как молодожены, закончив с сексом, поочередно помочились на крест. Не видела, как Коху зажег факелы, передавая их обнаженной парочке.

Ксения пришла в себя, когда Коху с помощью троса, привязанного к верхушке креста, начал медленно поднимать его в вертикальное положение. Верхушку креста венчала бронзовая фигура летучей мыши, сжимающая в лапах пентаграмму.

Хрустнули выворачиваемые из суставов кости – руки Ксении в области локтей были привязаны к поперечному брусу.

– …Да воцарится диавол на престоле небесном! – внезапно одновременно закричали молодожены, размахивая полыхающими факелами. С треском вырывающиеся снопы искр смахивали на рой огненных пчел. – …и убегут враги Его от лица Его все они ненавидящие Его! Как исчезает дым да исчезнут, как тает воск от лица огня! Так да погибнут ангелы с Богом от лица нашего диавола!

Крик сатанистской парочки перешел в восторженно экзальтированные завывания, в которых уже не было ничего человеческого.

– …Да гони люд богомолен в бездну смерти, да Ты из Ада выйдешь! – брызгая слюной, визжали они. – Велико даруй нам свободу от ига божьего!!!

Коху плеснул на крест бензина из канистры, и сатанисты торопливо сунули туда свои пылающие факелы. Огонь мгновенно взметнулся вверх, жадно вгрызаясь в черную древесину.

– Верю, что слышишь меня… – прохрипела Ксения бескровными губами. – …и поможешь… встать на Твою… светлую дорогу. Спаси и сохрани…

Она распахнула глаза, силясь что-то разглядеть в тумане, вибрирующем от ярко-желтых языков пламени.

Ксения ждала какой-то знак.

Она была уверена, что Бог подаст его перед тем, как заберет ее с собой на небеса.

Ноги обдало нестерпимым жаром, но она даже не моргнула.

«Моя душа больше не будет страдать от мук плоти».

Она ждала.

Заунывный вой молодоженов сменился визгливым смехом, и она представила себе мечущихся гиен – озлобленных и голодных.

Ксения встрепенулась.

– Господи… – прошелестели ее изгрызенные в кровь губы. – Господи, я здесь…

Она не могла поверить своим воспаленным глазам. В какое-то едва уловимое мгновение из клубящегося дыма внезапно выкристаллизовалась вся их семья – мама… папа… Света… Антошка… и…

«Не может быть!»

…почему-то Николай.

В этот раз он был без маски. У него было доброе смиренное лицо, и он с мягкой улыбкой смотрел на нее. Смотрел по-отечески нежно, так, словно знал ее и любил всю жизнь.

Ксения улыбнулась в ответ искренней и счастливой улыбкой. Ее ноги пузырились и чернели от пожирающего огня, который неумолимо полз вверх, густой дым, ослепляя, обволакивал ее лицо, но она не переставала улыбаться.

– Аминь!

* * *

Светлана толкнула дверь, словно все еще не веря, что та заперта.

Причем изнутри.

– Антоша? – нерешительно позвала она, постучав костяшками пальцев. – Антоша, открой!

Прислушалась с замирающим сердцем.