Номер 19

Ксения с ужасом смотрела на приближающегося огромного мужчину в грязных кожаных штанах. Улыбка на его заляпанной кровью маске вызывала содрогание.

Это был Коху.

Она уже видела его раньше. В прошлый раз, когда ее мучили эти жестокие подростки, кидая в нее гарпуны, этот жуткий человек руководил всем этим…

Но сейчас, на фоне этой ужасной музыки, изрыгающейся из вибрирующих динамиков, ей почудилось, что к ней идет сам дьявол. Идет, чтобы утащить к себе в преисподнюю.

На крепком, словно вырубленном из дуба теле ведущего Вечеринки не было ни единого чистого участка кожи – все было покрыто заскорузлой коркой крови. Жуткая улыбка на пластиковой маске, казалось, стала еще шире, напоминая огромный разрез.

В одной руке Коху держал толстые гвозди, в другой – стальной молоток с прорезиненной рукояткой.

– Господи… будь милостив ко мне… грешной, – прошептала Ксения.

Сложив молоток и гвозди на пол, Коху ухватился за одну из досок, перетаскивая ее в центр помещения, где прямо в полу зияла глубокая дыра.

– Приведите гостей, – приказал он «поросятам», и те заспешили к дверям.

– …Помоги же мне возлюбить врагов моих… – продолжала Ксения, прикрыв веки. От оглушительно лязгающих и содрогающих воздух аккордов ее мутило, очертания предметов расплывались перед глазами. – …как Ты возлюбил… кидающих в тебя камни…

Тем временем Коху приладил второй брус поперек первого, более длинного и с помощью отвертки принялся скреплять их никелированными шурупами.

Громкость музыки немного убавилась.

– Это она? – услышала Ксения чей-то гнусавый голос.

– Она, – подтвердил один из «поросят».

– Дежурные свободны, – рявкнул Коху, закручивая последний шуруп. «Поросята» молча засеменили на выход, прихватив с собой каталку.

Сунув отвертку за широкий ремень, Коху взглянул на вошедших:

– Клуб «Эдем» бесконечно рад приветствовать дорогих и уважаемых гостей, юных молодоженов!

В ответ раздался смех.

Ксения глубоко вздохнула, разлепляя веки.

На нее с любопытством таращились два бесполых существа, укутанные в одинаковые кожаные плащи. Отличие было лишь в росте – один, вероятно, жених, на полголовы возвышался над невестой. Головы молодоженов закрывали облегающие кожаные маски в форме вороньих черепов. Громадные острые клювы, тускло поблескивающие латунью, буквально нависали над ее бледным лицом.

– Сочная. Хоть и потрепанная, – оценил жених. Он протянул худую руку, лениво шевеля пальцами перед глазами пленницы. От Ксении не ускользнуло, что ногти странного типа были длинными и кривыми, словно когти, и сверкали, будто их красили ртутью.

«У него нет мизинца», – машинально отметила Ксения.

Все верно, на руке мужчины было всего четыре пальца. Зато мизинец болтался на его шее, скрюченный и высохший, как стручок гороха, долго пролежавший на солнцепеке. Ксения посмотрела на девушку, чью шею украшал точно такой же «кулон», только чуть большего размера.

«Они отрезали себе пальцы и обменялись ими, – догадалась она. – Безумцы».

Непомерно длинные ногти жениха подцепили крючок, застрявший в ее щеке, и резко дернули, вырвав из ранки. Ксения охнула, на щеке заблестела свежая кровь.

Молодожены засмеялись. Приподняв клювы, они тесно прижались друг к другу, слившись в страстном поцелуе. Губы жениха и невесты были обведены жирным слоем черной помадой. Закончив целоваться, они одновременно подняли правые руки, коснувшись друг друга обрубками мизинцев.

– Любовь до гроба, – ухмыльнулся жених.

– Любовь до гроба, – подтвердила невеста.

– Отче… – с усилием выдавила Ксения, – …прости им, ибо не знают… что делают…

– Что она бормочет? – с любопытством спросила девушка, облизываясь.

– Не знаю. Давай ее трахнем? – предложил жених. – Чур, я сзади.

– Блядун, – фыркнула невеста. – Только попробуй, и я выцарапаю тебе глаза. К тому же она наверняка заражена какой-нибудь шнягой. Сюда не привозят здоровых, здесь одни отбросы.

– Тогда я трахну тебя.

– Не возражаю, – хихикнула девушка. – Только после того, как это чучело приколотят к кресту.

– Извините, что вмешиваюсь, но вы можете сделать это сами, – подал голос Коху. Он был занят тем, что зажигал свечи, расставленные по периметру зала. – Молоток и гвозди давно приготовлены.

Невеста захлопала в ладоши.

– Я хочу, – заявила она, улыбаясь. Край плаща распахнулся, обнажив кожаный лифчик с вырезом для соска, в котором висело серебряное колечко. Заметив это, жених наклонился, лизнув сосок.

Девушка хлопнула его по руке:

– Это будет чуть позже, милый.

– Она целка, Коху? – осведомился жених.

Громила на мгновение задумался, продолжая держать в руке зажигалку с пляшущим огоньком пламени.

– Насколько мне известно, нет, – наконец ответил он.

– Фу, бяка, – надула губы невесты. – Нам хотелось девственницу.

– А мы это сейчас проверим, – сказал жених, осененный возникшей идеей. – Вдруг Коху ошибается?

В следующую секунду Ксения с ужасом почувствовала, как мерзкие пальцы с кривыми ногтями, шевелясь словно щупальца, пытаются раздвинуть ее израненные бедра.

– Не надо, – сорвалось с ее губ. – Не делайте… этого.