Номер 19

Нужно признаваться.

Каяться.

Или попробовать убедить девушку, что так и планировалось. Часть сложной задумки. Артхаус.

Не замечаю, как. Но у меня во рту оказывается сигарета.

Закуриваю.

– Я тут…

Говорю и нервно выдуваю дым.

– Я тут добавил тебе в татуировку немного… Не понимаю, как это получилось. Я не хотел.

Ее глаза по-прежнему закрыты, а ее губы улыбаются.

– Ым, я знаю.

* * *

– Не буди. Пусть поспят.

Владимир показывает, чтобы друг не шумел.

В прихожей хрустит под ногами песок. Обувь аккуратно составлена, но уборка давно не проводилась, и приходится отряхивать ноги, прежде чем засовывать их в ботинки.

– Я написал записку.

– Не боишься их одних оставлять?

– Да что страшного? Проснутся, позавтракают. А к обеду я вернусь.

Глеб оттягивает носок, счищает песок и с недоверием смотрит на двери комнаты. Он бы ни за что не оставил девочек у себя в квартире. Даже с учетом того, что в ней нечего красть. Мало ли что взбредет в голову Лилии. Устроит пожар или разобьет посуду. Скорее всего, Владимир прав, ничего плохого не случится, но Глеб бы так не рисковал.

– Как скажешь.

Они выходят.

Владимир медленно, чтобы не шуметь, двигает ключом в замочной скважине, закрывает дверь на верхний. Ключ делает два полных оборота, осторожно вылезает и прячется в сумке. Владимир закрыл на верхний машинально, по привычке, но теперь Глеба немного успокаивает тот факт, что с этим замком дверь изнутри не открыть.

– Вчера ты не стал меня слушать.

Владимир морщится. Он знает, о чем хочет поговорить Глеб. Он морщится, мол, и сейчас он тоже не настроен выслушивать голословные обвинения в адрес девочек.

– Я уже понял, что ты им не веришь. Можешь не продолжать. Через полчаса все выясним.

Владимир останавливается и добавляет:

– Я больше словам не верю.

– И моим?

– Для меня слова больше ничего не значат.

Он многозначительно смотрит Глебу в глаза. Смотрит, словно собирается что-то спросить или сказать.

– Почему ты так смотришь?

– Как?

– Что-то случилось?

– Что ты хотел мне про девочек рассказать? – меняет тему Владимир и отворачивается.

– Младшая сказала, что ее сестра психбольная.

– И что? Ты веришь одной, но считаешь обманщицей другую. Зачем мы это обсуждаем? Это ничего не изменит. Если у дома…

– Ладно, – не дает договорить Глеб. – Скажи Брянцеву, если спросит, что я пошел патрулировать.

Он говорит и смотрит на часы.

– Думаю, успею к двенадцати.

– Куда ты собрался?

Глеб не уверен, что ответить. Стоит ли посвящать друга в свои планы? Лучше, наверное, не рассказывать о том, что он хочет заехать в больницу, в которой могла лечиться Лилия, и что собирается разыскать и расспросить врача о бывшей пациентке.

– Какая разница? Если слова для тебя ничего не значат?

Владимир безразлично кивает. Он чувствует, что если попытается узнать больше, Глеб его обманет.

– Не скажешь?

Глеб обманет. В последний раз обманет. Он слишком хорошо знает своего друга. Знает, что если не ответит, будет только хуже. Обманет. Но это точно в последний раз.

– Проверю, что там с теми урнами.

– С какими? Зачем?

– Нужно перестраховаться. Спросят, что вчера делали, нужно будет предъявить.

Ответ звучит неубедительно. Глеб знает, что друг знает, что это ложь, но лишь пожимает плечами, а Владимир вызывает лифт.

– Так не работает же.

– Знаю.

Владимир давит на кнопку.

– Привычка. Все надеюсь, наверное, что однажды он волшебным образом поедет. Что все однажды двинется и поедет.

Глеб останавливает друга за плечо.

– Крот, да что происходит? Может, поговорим? Я беспокоюсь…

Владимир щурится и мотает головой.

– Тебе не надо беспокоиться.

– Тогда дай мне.

Глеб сжимает-разжимает ладонь, просит отдать.

– Что?

– Сам знаешь. Пистолет. Самоделку… Отдай. Пусть будет у меня.

Владимир молча спускается.

Он не собирается отдавать. И он не собирается никого убивать. Пистолет ему нужен просто как гипотетический второй вариант. Запасной выход. Чтобы не чувствовать себя в тупике. Чтобы иметь «возможность», плохую, но возможность. Пусть даже он не собирается ею воспользоваться.

Друзья молча прощаются возле подъезда. Им еще есть о чем поговорить, но больше не осталось подходящих слов, чтобы продолжить разговор. Важно вовремя прекратить спор.

Они жмут друг другу руку и расходятся в разные стороны.

– Если что-то выяснишь, сразу звони.

– Хорошо, – отвечает Владимир, не сбавляя шаг.

Глеб останавливается, оборачивается, смотрит на балкон, на котором он вчера разговаривал с Майей.

Странная ситуация. Все в ней не по правилам. Все не по инструкции.

Полицейский должен следовать букве закона и следить, чтобы окружающие поступали так же. А он вместе с Владимиром вопреки логике ввязались в сомнительное расследование. Полицейский не должен отступать от правил. Не должен позволять эмоциям брать над собой верх. Еще он не должен идти на поводу у друга.

Может, вернуться? Пока Владимир ушел, вернуться в квартиру, забрать девочек и сдать их куда положено. Но без ключа от верхнего замка план провальный.