Нооходцы: Cupri Dies (СИ)

Леви прижала к губам розу, пытаясь ощутить следы аромата того безымянного одеколона. Не получилось. Цветок простоял в её комнате уже четверо суток, и на нём остались только здешние запахи.

Почему всё должно быть… вот так? Почему ещё вчера утром фраза «Ты меня больше не увидишь» обрадовала бы Леви до визга, а сегодня от этих слов у неё внутри выходят из берегов реки и бушуют солёные океаны?

Навязчивый и не особенно приятный тип с сомнительным прошлым вдруг стал просто одиноким человеком, попавшим в беду. И этот человек закрывал её собственным телом, защищая от шестерых наёмных громил, а потом предпочёл остаться один, нежели подвергать её опасности. А ещё у него прохладная кожа, удивительно мягкие волосы и изящные пальцы.

Вечер-катастрофа. Противно ныло колено, да и на боку под рёбрами постепенно проявлялись ноющие жёлто-синие пятна. От оскорблений и угроз золотозубого Фреда Леви вполне могло бы стошнить, и интересно, что это на неё нашло, когда она принялась отвечать ему в том же духе? В компании Милли Макферсон послушница впервые попробовала бурбон, и его жгучий вкус до сих пор стоял в горле вместе со слезами.

Но всё это перечёркивалось одним-единственным моментом: «Ты меня больше не увидишь». Стоило Леви в очередной раз вспомнить лицо, тон и взгляд Нетуса, когда он произносил эти слова, и у неё внутри прорывался ещё один водопровод.

Имей она чуть больше терпения и мозгов — и можно было бы убедить Бельторна не отказываться от помощи. Будь он чуть небрежнее, оброни он хоть мимолётный намёк на то, что ему нужно в библиотеке, и послушница сегодня же приступила бы к поискам. Не будь она такой унизительно беззащитной, «садовым цветочком», смогла бы постоять за себя, и в чём тогда вообще была бы проблема?!

За рыданиями и самоедством Леви как-то упустила тот момент, когда дождь закончился, а небо за окном стало совсем уже светлым. Часы показывали семь двадцать утра.

Нет, нельзя допустить, чтобы всё так и закончилось. Нужно найти Бельторна и доказать, что она вовсе не та бесполезная дурочка, какой он её считает. Следует выяснить, где он живёт… и навестить, даже если это место вроде улицы Линча.

Может, кто-то в баре «Алхимия» знает?..

Тут в дверь её комнаты постучали.

— Леви! — послышался голос мисс Клинг. — Леви, ты уже проснулась?

Послушница бросила ещё один взгляд на часы. Да, всего семь. Рановато для занятий. И что это подняло наставницу ни свет ни заря?

Стук повторился. Леви слезла с подоконника и посмотрела на себя в зеркало. Опухшее лицо, растрёпанные волосы, глубоко запавшие глаза и пижама, надетая наизнанку. Притвориться спящей?

— Леви Дим!

Картинно зевая (хотя к чему прикидываться, если даже кровать не расправлена?), послушница отворила дверь. Мисс Клинг, разумеется, выглядела идеальна, несмотря на ранний час. Колючие глаза наставницы мгновенно остановились на розе, которую Леви забыла спрятать.

— Кгм. — Мисс Клинг зачем-то приложила пальцы к губам. — Я вчера упустила из виду кое-что важное.

— Что же?

—С сегодняшнего дня начинается Очищение. К порогу Инициации ты должна подойти неосквернённой. Перевожу: никакого мяса, кофе, сигарет, травки и, конечно же, — мисс Клинг ядовито ухмыльнулась, что не шло к её лицу, — никакого секса. Надеюсь, я успела… вовремя?

Леви нечего было стыдиться, но это не помешало её щекам в одно мгновение стать сухими и горячими.

—Впрочем, это не так уж и важно, — мисс Клинг вроде бы смягчилась, но в воздухе витал запах притворства и тайного удовлетворения. — У тебя всё равно больше не появится возможности. Начало Очищения означает, что ты всё твоё время займёт медитация, а покидать общежитие ты будешь только со мной. Это, прости уж, вынужденная мера предосторожности: мы не можем рисковать тем, что при виде жирных гамбургеров в тебе проснётся бунтарский дух. Я вижу к подобному достаточно предпосылок.

Отпустив этот туманный, но определённо обидный комментарий, мисс Клинг кивнула Леви и пошла прочь, остро цокая каблуками по паркету. Правда, через несколько секунд она обернулась:

— Можешь пока спать. Я вернусь в девять, и начнём. И да, Леви… хочу намекнуть — ради твоего же блага — что тобой не совсем довольны. Ты, наверное, сама знаешь, почему, хм?

Некоторое время оцепеневшая послушница просто смотрела в удаляющуюся перламутровую спину наставницы, а потом медленно закрыла дверь. Немного подумав, она пнула несчастный кусок полированной древесины, содрала с кровати одеяло, ничком бросилась на прохладную постель и впервые в своей жизни принялась сквернословить — глухо, неуклюже, но очень яростно.

Глава девятая. 8 октября 1985 года, 08:01, час Солнца

Очков на тумбочке снова не оказалось. Но хотя бы сама тумбочка присутствовала.