Норито. Сэммё

унесет их с собой в Великого Моря Равнину

богиня Сэоридухимэ[100], что пребывает

в стремнинах рек стремительных,

что падают, низвергаясь,

с гребней высоких гор, низких гор.

И коль унесет она их,

то там их возьмет и проглотит

богиня Хаяакицухимэ-но ками[101],

пребывающая в месте встречи восьми сотен течений,

восьми дорог течений,

восьми сотен дорог течений,

бурных течений.

И коль проглотит она их,

то сдует их в Нэ-но куни — Страну Корней,

в Соко-но куни — Страну Дна[102]

бог Ибукитонуси[103],

в дверях дыхания дующего пребывающий.

И коль сдует он их,

то возьмет их в блуждания свои и потеряет

богиня Хаясасурахимэ[104],

в Нэ-но куни, в Соко-но куни пребывающая.

И коль потеряет она их,

то в Поднебесной в четырех направлениях,

начиная с разных управ чиновников,

что государю нашему служат,

со дня нынешнего начиная,

грех грехом не будет.

И вот мы коней привели и поставили,

тех, что в Высокого Неба Равнине

слушают, уши наставив[105].

И на великом изгнании грехов,

на заходе солнца вечернего,

в последний день месяца минадзуки года нынешнего,

очищение свершается, изгнание свершается, —

и все внимайте, — так возглашаю.

Гадатели урабэ[106] четырех провинций

возьмите [их] и выйдите

к дороге реки великой[107],

и там вышвырните, — так возглашаю.

Заклинание [108] при поднесении мечей рода Ямато-но фуми-но имикибэ [109] (тому же следует род Кафути-но фумибэ) ( Ямато-но фуми-но имикибэ-но тати-о татэмацуру токи-но дзу )

Почтительно

обращаюсь к правителю верховному, владыке Неба[110],

к великим богам трех пределов[111],

к солнцу, луне, звездам, планетам,

всем богам восьми направлений[112],

управителям судьбы, управителям скрижалей[113],

слева — к Отцу — Повелителю Востока,

справа — к Матери — Повелительнице Запада[114],

к пяти правителям пяти сторон света[115],

четырем погодам четырех времен года[116].

В руках держа изображения для подношений[117],

просим от бедствий избавить.

В руках держа мечи железные для подношений,

просим благоденствие государя продлить.

В заклинании говорим:

на восток — до самого дерева Фусо[118],

на запад — до места, где [солнце] в пучину погружается[119],

на юг — до Пламенного света[120],

на север — до места, где Слабые Воды[121],

на тысячу крепостей, на сто земель,

пусть правит он бодро

десять тысяч лет, десять тысяч лет.

Праздник усмирения огня [122] ( Хосидзумэ-но мацури )

По изволению бога и богини,

прародителей могучих владетеля нашего,

на Равнине Высокого Неба божественно пребывающих,

назначено было потомку царственному

страной обильных равнин тростниковых

и тучного колоса

мирно, отдохновенно управлять.

И когда ему Поднебесную поручали,

сказали они слова заклятия небесного,

заклятия грузного, такие слова:

«Два божества-столпа,

Идзанаки-но микото, Идзанами-но микото[123],

супруг и супруга, браком сочетались,

и страны — восемь десятков стран,

и острова — восемь десятков островов —

рождены были.

И восемь сотен мириад божеств

рождены были».

И когда рождалось дитя последнее, драгоценное —

Хомусуби-но ками, —

то опалилось место потаенное,

и богиня за скалою сокрылась,

и сказала она: не смотри на меня, супруг мой,

ночей — семь ночей, дней — семь дней.

Но еще семи дней не сровнялось,

как подумал он, что странно ее сокрытие,

и посмотрел на нее —

а она, огонь породив,

место опалила потаенное.

И тогда она так поведала:

«Говорила я тебе, супруг мой,

чтоб ты не смотрел,

а ты все же со мной взглядом встретился»[124].

И еще поведала:

«Теперь тебе, супругу моему,

должно править верхней страной,

а я стану править нижней страной».

И сокрылась она за скалой,

и решила до склона Ёмицухирасака[125] добраться.

И так тогда поведала:

«Осталось в верхней стране,

коей правит супруг мой,

дитя, сердцем дурное», —

вернулась и снова детей родила.

То, рожденное ею, четырех видов было —

Мидзу-но ками, [бог водяной],

тыква-горлянка, водоросли речные,

и Ханияма-химэ[126].

И тогда она таким наставлением поучала:

«Если грубым станет сердце этого дитяти,

что сердцем дурное,

то усмирите его посредством воды,

тыквы-горлянки, Ханияма-химэ,

водорослями речными».

И, тому следуя, пусть славословия вознесутся,

пусть при дворе божественного потомка

сумятицы не будет,

пусть дары драгоценные,

светлые ткани, блестящие ткани,

мягкие ткани, грубые ткани,

пяти родов дары,

в Равнине Синего Моря живущее —

с плавником широким, с плавником узким,

до водорослей морских, водорослей прибрежных,

питие священное —

верхушки сосудов высоко воздымая,

утробы сосудов наполнив, в ряд выставят,

вплоть до грубого риса, мягкого риса,

горной гряде подобно, высоко уложат,

и, согласно словам заклятия небесного,

заклятия грузного, пусть славословия вознесутся[127], —

так говорю смиренно.

Праздник пиров на дорогах [128] ( Митиаэ-но мацури )

Как то началось в Равнине Высокого Неба[129],