Норито. Сэммё

страной в четырех направлениях, как страной покоя,

мирно ведать станет.

Посему драгоценные дары божественного внука подношу вам,

и пусть хвалы вознесутся, — так возглашаю.

Говорю смиренно перед царственными богами,

пребывающими там, где воды разделяются.

Произнесу смиренно священные имена —

Ёсино, Уда, Цугэ, Кадзураки —

и хвалы вознесу,

и богами царственными даруемый рис священный

коль будет дарован в восемь связок колосьев, пышных колосьев,

то богам царственным — первые колосья.

Сок — верхушки сосудов высоко воздымая,

утробы сосудов наполнив, рядком поставлю,

хвалы вознесу,

а что останется, — божественный внук

как утреннюю трапезу, как вечернюю трапезу

божественно вкушать станет,

как долгую трапезу, как многую трапезу

вкушать станет

и зарумянится, как красная глина.

Посему драгоценные дары божественного внука подношу,

и пусть хвалы вознесутся, — так возглашаю.

Особыми словами говорю: жрецы и священнослужители, дары эти, к слабым плечам служек толстыми шнурами привязанные, очищение прошедшие, примите и неукоснительно подношения совершите, — так возглашаю.

Благопожелание великому дворцу [61] ( Оото-но хокаи )

По изволению бога и богини,

прародителей могучих владетеля нашего,

на Равнине Высокого Неба божественно пребывающих,

был внук божественный

на высокий престол[62] небесный возведен,

и пожалован знаками небесными[63] — мечом и зерцалом,

и, благопожелания[64] изрекая, так возгласили боги:

«Наше дитя драгоценное, внук божественный,

на этом высоком престоле небесном пребывая,

солнцу небесному наследуя[65],

долгие осени — мириады осеней —

страной восьми островов великих,

обильных равнин тростниковых и тучного колоса

как страной мирной спокойно правь», —

так наставляли его.

И небесным своим промышлением

корни скал, пни деревьев,

и даже трав стебельки, что речи вести умели, —

все их речи умолкнуть заставили[66].

И для обиталища внука божественного,

что с неба спуститься соизволил[67],

дабы, солнцу небесному наследуя,

ведать страной, как Поднебесной,

деревья, что стоят в глубине гор —

в больших долинах, в малых долинах —

топорами, очищение прошедшими,

ныне жрецы Имибэ срубили,

основания их и ветви божествам гор[68] поднесли,

середину сюда доставили;

освященные лопаты взяв,

освященные опоры восставили,

воздвигли внуку божественному

от солнца укрытием, от неба укрытием

обиталище[69] великолепное.

И божество Имасияфунэ-но микото[70]

славословиями дивными небесными

превознося, усмирение творя, говорю смиренно.

До предела, где корни скал подземные,

в той земле, где дворец великий распростерт,

для нижних вервий[71]

пусть не будет беды от насекомых ползающих.

До предела, куда на Высокого Неба Равнине

голубые облака стелются,

пусть не будет беды от птиц, в небе летающих, кровь роняющих[72],

пусть меж опорами, врытыми, укрепленными, и

балками, стропилами, дверьми, окнами

стыки[73] не движутся, не скрипят.

Пусть узлы завязанные не слабнут,

пусть тростник, на крышу настланный, не лохматится,

дух полов[74]не шумит.

Пусть ночному оку[75] всполохов и страхов не будет, —

от всего того мирно, спокойно оберегающих божеств

священные имена говорю смиренно, —

Яфунэкукути-но микото[76] (это дух деревьев),

Яфунэ тоёукэхимэ-но микото[77] (это дух риса. В народе ее называют Ука-но митама. То же самое и в нынешнее время — возле двери дома для родильниц кладут куски дерева и снопы риса или разбрасывают рис в доме)[78].

Священные имена восславлю,

и век божественного внука,

как крепкую скалу, как вечную скалу оберегом пожалуют,

как цветущему веку, обильному веку, предолгому веку

благоденствие пожалуют.

И вот, взяв пять сотен низок яшмы священной,

в восемь локтей длины ожерелья драгоценные,

что мастера яшмы священной делают,

очищение пройдя, чистое очищение пройдя,

я, жрец такой-то из числа Имибэ,

к ним яркие мягкие ткани[79],

блестящие мягкие ткани приложу,

и к слабым плечам своим толстыми шнурами привяжу,

и если в славословиях и усмирениях творимых

упущения какие случились,

то вы, испрямляющие божества — Камунаоби-но микото,

Оонаоби-но микото[80] —

мирным, спокойным промышлением своим

услышав — исправьте, увидев — исправьте, —

так говорю смиренно.

Отдельными словесами говорю смиренно —

произнесу имя священное богини Оомия-но мэ-но микото[81],

что водворилась в том же дворце внука божественного,

и правит выбором людей тех, кто входит, и тех, кто выходит,

и то, что божества грубого творят,

то она словом выпрямляет и смягчает[82],

и не допустит, чтоб челядь в белых полотнах накинутых,

челядь со шнурами привязанными,

что государю служит за утренней трапезой, за вечерней трапезой,

руками ошиблась[83], ногами ошиблась,

и не допустит, чтоб кровные государевы, все властители и вельможи,

всех ста управ чиновники

по своему бы действовали хотению,

пусть без помыслов дурных, без сердца грязного

они, во дворец приходя — приходят,

во дворце служа — служат,

а оплошность, ошибка приключится, —

она, видя, — выправит, слыша, — выправит,

дабы мирно, спокойно они служили.

Посему священное имя Оомия-но мэ-но микото восславлю, —

так говорю смиренно.