Нормальная сумашедшая семейка

Да, нужно еще потренироваться! Рекорд — два шага до потолка. Еще не­много — и я тоже так смогу!

Девочки уставились на него, не в силах вымолвить ни слова. Наконец Тинка проговорила:

То есть... ты хочешь сказать, что... ты хочешь забраться туда? — Она ткну­ла пальцем куда-то под потолок.

Ну да! Хождение по стенам! Са­мый модный спорт в Америке. Уже проводятся чемпионаты. Я стану побе­дителем!

Фрэнк отряхнулся, как промокший пес, поправил очки и, посвистывая, ры­сцой потрусил на кухню.

Лисси озадаченно взглянула на Тинку:

Этому хорошие манеры и не сни­лись!

По коридору шаркающей походкой шагал Дэвид. Оторвать ноги от пола ему мешали туфли на высоком каблуке. Го­лову малыша украшала широкополая белая шляпка, которую Грит надевала на свадьбу. Кроме того, он надел шел­ковую комбинацию, которую утащил у Грит, и мини-юбку Тинки.

Довольно сопя и улыбаясь, Дэвид направлялся к лестнице. Спуститься по ступенькам в непомерно больших туф­лях он не смог бы, поэтому радостно взбрыкнул сначала одной ногой, затем второй — туфли полетели вниз, а счаст­ливый Дэвид босиком побежал следом.

Этого зрелища Лисси не выдержала. Наклонившись к уху Тинки, она даже не сказала, а зарычала, как цепная со­бака:

— Ты поплатишься за то, что отпра­вила эту дурацкую открытку! Горько поплатишься!

Сумасшествие начинается

Перешагивая сразу через три ступеньки, появился Торстен — старший из детей. Он уже учился в университете и перед младшими братьями и сестрами разыг­рывал из себя взрослого человека, умуд­ренного жизнью. Торстен снимал комна­ту в городе, но по-прежнему жил дома: он был немного ленив и не хотел сам готовить еду и стирать свою одежду.

Торстен возник перед сестрами со стопкой книжек в руках, в белоснеж­ной рубашке с небрежно закатанными рукавами. На темных летних брюках болтался ценник. А из кармана доноси­лась популярная эстрадная мелодия. Торстен достал мобильник и глубоким ленивым голосом произнес:

— Торстен Клюве ль на работе!

Но тут он понял, кто ему звонит, и выражение его лица разом изменилось. Теперь он разговаривал ласково, как с маленьким ребенком:

Привет, котеночек! Как поживает мое любимое облачко?

Тинка и Лисси обменялись недо­уменными взглядами. Они могли только гадать, с* кем разговаривает их старший брат.

Нет-нет, сегодня ничего особен­ного. Ну, к нам тут приехали с телеви­дения. — Торстен сказал это с такой интонацией, будто приезд телевизион­щиков был обычным делом. — Уже в воскресенье ты увидишь меня на эк­ране.

Не обращая внимания на сестер, он прошел мимо, чуть пританцовывая и продолжая ворковать со своим «облач­ком» — видимо, у Торстена завелась новая подружка.

Лисси шумно выдохнула:

Это колдовство нисколечко не по­действовало! Родители валяют дурака, у Фрэнка и Стэна не в порядке с голо­вой, у остальных все как всегда.

Девочки вздохнули. Что же делать?

Внезапно Лисси резко выпрямилась и скомандовала, как старый боевой ге­нерал:

Остается одно! Держать хвост пи­столетом и проползти через это минное поле!

Выпалив это, она скрылась в ван­ной. Тинка пошла за ней.

Перед тем как почистить зубы, де­вочки осмотрели все, в том числе и крохотный шкафчик, куда не мог спря­таться даже Дэвид. Никакого операто­ра нигде не было. Они тщательно заве­сили полотенцем крохотное окошко, чтобы камера не смогла их подловить. Потом умылись и оделись в рекордно короткий срок.

Прежде чем спуститься вниз, сестры переглянулись и набрали в грудь по­больше воздуха.

Вперед! — решительно сказала Лис­си, сбегая по ступенькам. — В пещеру к саблезубым тиграм!

Голос Белинды Киновар был слы­шен даже через закрытую дверь. Он был такой отвратительно притор­ный, что напоминал смесь масла с ме­дом.

Какой очарова-а-а-ательный дом и какое очарова-а-а-ательное семейст­во! — верещала Белинда.

Лисси уже толкнула дверь на кух­ню, и отступать было поздно. Только теперь Тинка заметила Берта. Ну разу­меется, он здесь, а она-то натянула первые попавшиеся свитер и юбку, ко­торые достала из шкафа. Конечно, это не та одежда, которая могла бы произ­вести впечатление на Берта.

Но хочет ли она произвести на него впечатление? Или важнее, чтобы хоро­шее впечатление оставила семья?

Вслед за Лисси Тинка вошла в кух­ню, тут же споткнулась и почувствова­ла, что заливается краской. Такой же пунцовой она была, когда пошла в пер­вый класс.

Белинда в это время раскинула в стороны руки, как будто собиралась обнять двух своих самых лучших под­руг, с которыми не виделась много лет.

А вот и наши Луиза и Катарина, не так ли? — почти пропела она.

Нет, Лисси и Тинка, — поправила ее Тинка. Полными именами девочек никто никогда не называл.

Луиза — Лисси... — пробормотала Белинда. — Это в общем-то понятно. А как Катарина превратилась в Тинку?

Ей ответил Стэн. Его прическа еще лоснилась от геля, но сам он стал прежним.

Ее так называли, когда она была еще грудным младенцем, — хихик­нул он.

Как миленько! — Белинда от восторга захлопала в ладоши.

Тинке захотелось, чтобы в земле об­разовались две дыры: одна — чтобы спрятаться самой, а во вторую должен был навеки провалиться Стэн.