Норманская теория. Откуда пошла Русь?

Итак, некоторые ошибаются, объявляя Ладожской замок предревним городом и смешивая оной с старым Алдейгаборгом, а при том говоря, что Новгород имя свое получил в противоположение сему Ладожскому замку или Алдейгаборгу, значащему старый город. Рудбек умел тотчас сделать из Ладоги Алдогу, после чего недалеко уже ему было и до Алдейгаборга, который, однако, яко приморской город, где корабли приставали, не мог стоять у Ладожского озера.

Таким же образом, кажется, и Синеус построил свое Белоозеро против биармцев, а Трувор свой Изборск против лифляндцев. О Белоозере соблюдена и доныне словесная сказка, которая в том состоит, что Синеус выстроил оной город на северном берегу озера; Владимир же Великий, будучи еще князем новгородским, соорудил оной первее при Устье реки Шексны, а после на том самом месте, где оной ныне стоит.

Каждому любителю истории должно бы почитать Белоозеро дорогим местом, если бы и ничего более о нем не знать как то только, что первой российской историк Нестор в оном родился. Но положение оного города при самоизобильнейшем на рыбу озере дает ему другие еще преимущества.

Изборск был бы довольно знатен, если бы построенный великою княгинею Ольгою город Псков по причине лучшого своего положения не овладел всеми в той земле выгодами; однако Изборск и ныне славен по причине многократно происходившей там войны с лифляндскими крыжаками, что самое было тогда побуждением выстроить в нем и каменной замок. Ручей, при котором он стоит, прежде назывался Иссою, откуда, конечно, у готского народа выводилось имя оного города; что и свойственнее, нежели как если бы историки тщетно поохотились выдумать некоего князя Исборска, который будто бы в дрейнейшия времена выстроил сей замок и оной именем своим назвал. Позволяется однако и иного быть в сем случаи мнения, ибо Нестор не означает, построил ли Трувор новой замок, или он в старом жить остался.

Следующее похождение подает нам более изъяснения о тогдашнем расположении новгородского государства. Пусть вещает летопись патриарха Никона, поскольку печатный Нестор здесь не столько полон. Под 864 годом написано: новгородцы жаловались, что они сделаны рабами (чужого народа) и принуждены сносить всякое зло от Рюрика и от племени его.

После чего непосредственно следует: в том самом году Рюрик убил Вадима Храброго и многих жителей новгородских с ним в сагласии бывших И так было возмущение противу Рюрика. Знатной муж от племени славенского, витязь, делами своими имя Храброго себе заслуживший, был предводителем.

Все славяне, коим новое правление несносным показалось, были со стороны Вадимовой. Почему же нельзя было опять сбросить иностранцев? Прежний пример в свежей был еще памяти: но Рюрик для всякого случая в готовности находился. Он подкрепляем был большим числом варяг, кои явно ли или ухищренно помогали ему одержать победу. Здесь, по мнению моему, надлежит положить начало неограниченного Рюрикова в Новгороде державствования.

За сею победою последовало то, что Рюрик с того самого часа положил пребывание свое в Новгороде и построил там деревянной замок, в коем он мог жительствовать безопасно; первый ли то замок был в Новгороде? Да. Так пишет Татищев, который имел случай столь многие сличать рукописи, и выбрать из оных те места, кои наилучше ему показались. В печатном Несторе и в летописи Никоновой обстоятельства сего не видно. Таким образом, Рюрик возложил на вольный народ оковы: его призвали для защищения вольности, а он ее угнетил.

В варяжской истории самосправедливейший и самотруднейший пункт есть тот, чтобы доказать, кто именно были варяги-россы, о коих мы доселе говорили, или, лучше сказать чтоб возможность того утвердить доводами, каким образом российское имя, о котором прежде сего при всем Восточном море никаких следов не видно, могло родиться между варягами и распространено быть на славян новгородских; что, однако, должно так доказать, чтобы не было нужды прибегать к прежним произвождениям оного от некоего князя Русса, от рассыпания, от русых волос, скудость каковых доводов каждому разумному человеку приметна.

Здесь приходят мне на память роксолане, о которых в особливой главе мною говорено. Кроме сего народа нет никакого другого, который бы лучше служил к объяснению варягов-россов. Нельзя тому нечаянно случиться, что финляндцы называли шведов роцами и роцоланами. Одна шведская провинция называется, неизвестно почему, Рослаген. Роксолане, так как и шведы, были готского происхождения. Финляндцы легко могли почесть один народ вместо другого; и как они жили еще весьма далеко в России и Польше, то и знали столь же хорошо роксоланов, как после того и шведов. Если положить, что роксолане, о которых мы с тех пор, как они из России прогнаны, никакого известия не имеем, в Пруссию переселились, то нет более никакого в том затруднения. Находим мы их под именем варягов-россов. Ибо росс и русс все одно, а лане, так как и лайне, ни что иное есть, как окончание.