Носорог для Папы Римского

Несколько человек остановились поглазеть на Сальвестро и Бернардо, когда они приблизились к толпе, собравшейся у трибуны. Бернардо тоже на них уставился. В толпе сновала женщина, торговавшая фруктами, и до Бернардо дошло, что он голоден.

— Я подожду здесь, — сказал Сальвестро. — Потом пойдем в трактир.

В погоне за фруктами Бернардо прокладывал себе путь сквозь скопище народа. Голова женщины то появлялась, то исчезала из виду. Ему все время приходилось менять направление, и вскоре он разозлился и стал расталкивать одних, а потом, чтобы укрыться от их гнева, расталкивать других. Голова торговки фруктами выныривала, опять скрывалась, затем появлялась снова и вновь исчезала, а Бернардо все таранил и таранил толпу, вызывая к себе неприязнь. В конце концов он почувствовал, что кто-то похлопывает его по плечу.

— Яблоки, господин? Вот очень хорошие яблоки…

Они и в самом деле были весьма соблазнительны, и Бернардо уже собирался сказать: «Да, возьму полдюжины», — как вдруг вспомнил, что у него нет денег. Он сказал женщине об этом, но та как заведенная продолжала обращаться к нему все с тем же предложением, раздражающе подвывая вдобавок. Тогда Бернардо на нее наорал, и женщина отстала. Он взглянул на трибуну. Что-то шевельнулось у него в памяти, что-то, связанное с Папой, который, как обещал дон Антонио, будет сидеть там и смотреть, как они отплывают. Они с Сальвестро ему помашут, как было обещано. Но Папы там не было. Он повернулся, чтобы посмотреть на Сальвестро, но и Сальвестро тоже не было. Сальвестро исчез. Опять.

Так, подумал Бернардо, теперь надо сохранять спокойствие. Он стал двигаться осторожнее, вежливо просил всех посторониться, медленно протискиваясь между зевак и болтунов. Выбравшись из-под столов в «Сломанном колесе», он чувствовал себя по-дурацки. Он не собирался допустить ту же ошибку снова. Нет. На этот раз пусть Сальвестро ждет и беспокоится, а вот исчезнет он сам, Бернардо. Вот трактир. Сальвестро, несомненно, там, внутри. Он огляделся, увидел корабль, увидел пирс и идущего по нему дона Антонио. Странно, конечно, но он и об этом не собирался беспокоиться. Виден был также причал, куда они прибыли, и большой полуразвалившийся дом неподалеку, похожий на сарай-переросток. Перед ним бегали какие-то дети. Бернардо нравились дети. Он представил себе, как Сальвестро начинает беспокоиться: куда это он делся? — доходит до безумия, потом переворачивает столы, разыскивая его по всему трактиру (а его-то там как раз и не будет), а под конец, возможно, укроется под этими столами… Это ему тоже понравилось. Он будет играть с детьми, а одураченный Сальвестро пускай рвет на себе волосы.

Он быстро пошел к сараю, усмехаясь про себя и глядя на то, как развлекаются малютки. Они вместе сыграют в его любимые игры: игру «Сколько детей может он поднять на одной руке», в игру «Сколько детей может он поднять на двух руках» и, наконец, в игру «Сколько детей может он поднять на руках шее голове ногах и чем угодно еще». Но потом, подойдя ближе, он увидел, что это вовсе не дети. Это были карлики.

Сальвестро тем временем бежал. Руки у него ходили взад-вперед, словно поршни, легкие горели, ноги неслись вниз по пристани, мимо пирса, между обрезков канатов и швартовочных свай, — он бежал к сараям и складам, где было безопасно, бежал, чтобы где-нибудь спрятаться, за чем-нибудь скрыться, куда-нибудь ускользнуть: Сальвестро, опять убегающий…

Он нырнул в гущу строений, стал петлять среди них, с секунду шел быстрым шагом, затем побежал дальше и остановился за каким-то складом, чтобы отдышаться, прислушаться к звукам погони и подумать — или хотя бы попытаться подумать. Он припоминал то строение, на которое указывал Серон, по размерам больше окружающих сараев. Должно быть, теперь осталось позади. Поблизости никого не было. Сальвестро уперся руками в колени и стал втягивать в легкие воздух, обмахиваясь шляпой. У дона Антонио было «дело в парусной мастерской». Он стал пробираться вдоль задов строений на полусогнутых ногах, потому что некоторые постройки мало чем отличались от дровяных сараев и были ниже его самого. Крыша парусной мастерской вскоре обозначилась над остальными крышами. Вокруг по-прежнему нему никого не было. Сальвестро бросился вперед. Дверь со скрипом открылась и закрылась за ним сама собой. Теперь тишину нарушал только бешеный стук его сердца. Ему следовало бы знать, кто будет поджидать его здесь, в Остии, или догадываться об этом, или предполагать. Он мог бы иметь глупость отправиться вслед за Бернардо прямо в толпу и лежал бы сейчас там, окруженный зеваками, а тот короткий нож, который он успел заметить, когда Диего повернулся в его сторону, торчал бы у него из груди, шеи или глазницы… Ловушка была расставлена там. Ему давно нужно было понять: полковник — это охотник, который никогда не отступает. Полковник ждал Сальвестро со времен Прато.