Нотнерт (СИ)

− Я глубоко убежден, что любое гениальное творение − дитя боли и душевных ран. Здесь ими пропитан каждый камень, так что вы приехали по адресу.

− Я ничего не понимаю. Кажется, я схожу с ума.

− Тогда вы точно находитесь там, где должны быть.

Я вздохнула и провела пальцем по краю рисунка. Радостное предвкушение тут же сменилось молчаливым отчаянием. Художник сохранял молчание и непоколебимое спокойствие, что раздражало еще больше. Предприняв еще одну попытку выудить что-то полезное, я окончательно смирилась с тем, что из незнакомца мне ничего не достать:

− Многие пытались узнать что-то об этой больнице. Почему из всех правду решили открыть именно мне?

− Возможно, Вы единственная, кто способен понять?

− Почему?

Мужчина склонил голову и медленно пожал плечами.

− Я простой художник, сижу здесь часами и рисую портреты прохожих. Зачастую в обыденности таится гораздо больше правды, чем в звучащей речи. А правда − это то, что нужно людям в этом городе. Все по горло сыты ложью и тайнами, всем до чертиков опостылело врать. Многие потеряли в этой лечебнице своих близких. У меня там скончался отец. − Мужчина сложил в сумку карандаши и внимательно посмотрел прямо мне в глаза, − Мой вам совет, не ищите причин, просто делайте свою работу.

− Можно узнать ваше имя?

− Меня зовут Август, − мужчина наградил меня своей фирменной усмешкой, − хотя вряд ли это имя вам о чем-то сообщит. В отличие от тех, которые у вас уже есть, − он многозначительно посмотрел на свою сумку, в которой лежала моя готовая пятерка глав.

Я улыбнулась, покачивая головой:

− Сомневаюсь, что имена настоящие.

− Не проверите − не узнаете. − мужчина сложил свои пожитки и закинул на плечо чехол с треногой, − до встречи, мисс Френч. Я дам вам знать, когда нам нужно будет увидеться вновь.

Август кивнул на прощание и медленно, прихрамывая, пошел вглубь улицы. Некоторое время я сидела на краешке фонтана и рассматривала как красиво блестит водная гладь. Совсем недолго это действовало на меня несколько умиротворяюще, но вскоре все прошедшее за несколько недель навалилось на меня с новой силой. Соображалось с трудом. Последние дни казались каким-то дурацким сном. Звонка от Сидни все еще не было. Все предыдущие зацепки никуда не привели. Повторный осмотр руин ничего не дал. Деньги с невероятной скоростью заканчивались. Скоро мне будет абсолютно нечем платить за проживание.

Раздражение достигло своего пика, и я яростно ударила бьющую из форсунки струю. Вода безжалостно залила подаренный Августом рисунок.

− Твою…!

Блестящие капельки, словно настоящие слезы, скатывались по щекам улыбающейся зеленоглазой феи.

«Не проверите, не узнаете».

На меня словно с небес сошло озарение. Даже думать стало легче, хотя, скрывать не буду, недосып явно вносил свою лепту в мое мировосприятие. Я схватила телефон и быстро нашла в списке вызовов нужный номер:

− Сидни, здравствуйте. Возможно, у меня есть то, что поможет нам в этом деле.

Сыщик назначил мне встречу на следующий день. Я медленно пила свой кофе, ожидая его появления и изо всех сил пыталась скрыть своё нетерпение. Дело сдвинулось с мёртвой точки, но, казалось, вперёд неслись только я на пару со своими мыслями, а все вокруг двигались с раздражающей до боли в зубах медлительностью. Вот и Сидни с его чёртовой пунктуальностью! Ну неужели нельзя было прийти на пару минут раньше?

− Ее звали Оливия Белл. – сыщик медленно опустился в кресло напротив меня и подозвал официантку, чтобы сделать заказ, − по официальным источникам, она скончалась в возрасте 18 лет от остановки сердца. − Сидни протянул мне стопку фотографий, − она поступила в лечебницу с шизофренией, когда ей было 16. Стандартная история: ребенок из обеспеченной семьи − ее родители владели той самой компанией, которая производила эти блокноты − страдала от нехватки родительского внимания. Подсела на какие-то колеса, начала ловить галлюцинации. Родители потратили целое состояние на лечение от зависимости, но даже без таблеток проблема все усугублялась. Вскоре она совсем перестала отличать реальность от галлюцинаций за что и загремела в «Нотнерт».

Я внимательно рассматривала фотографии, задумчиво прикусив губу.

− Что-то не сходится… Я читала ее дневник. Эти записи с большой натяжкой можно назвать потоком сознания человека, глотавшего психотропы. Да и в принципе она с большой любовью отзывалась о семье. Мне не кажется, что ей чего-то не хватало…

Сидни пожал плечами:

− Это все, что мне удалось найти.

− А остались какие-то контакты родственников? Адреса?

− Нет. Родители скончались незадолго после Оливии − попали в автокатастрофу, но, если вам нужно поговорить с кем-то, кто знал девушку, вам поможет эта женщина. − Сыщик достал из кармана сложенный в несколько частей лист бумаги, − Это ее учительница. Живет в городке в штате Мэн. Зовут Рул Горм. Они с Оливией были очень близки.

Я кивнула и схватилась за лист, словно утопающий за буй.− Спасибо Сидни. Вы не могли бы пробить еще несколько имен?

− Конечно, если это…