Нотнерт (СИ)

− Большая. − Эта раздражающая усмешка наконец спала с его губ и Реджина торжествующе приподняла голову, словно радуясь тому, что смогла вывести его из себя. − Вы находитесь здесь уже несколько лет, а прогресс в лечении не наблюдается. Кроме того, вам становится только хуже: у вас отказывают органы, что свидетельствует о том, что препараты, прописанные вам, свою работу не выполняют, а, напротив, убивают вас.

Реджина пожала плечами:

− Какой смысл быть здоровой, если у меня неизлечимые проблемы здесь? − она ткнула пальцем в свой висок.

− Кто вам сказал, что это неизлечимо? − Робин удивленно на нее посмотрел, − разве вы здесь не для того, чтобы эта проблема перестала вас беспокоить?

− Я здесь для того, чтобы не причинять вреда другим людям.

− Реджина, − Робин серьезно посмотрел на нее, − Вы знаете, почему вы здесь?

Она поежилась и некоторое время молчала, Робин уже было подумал, что она не собирается отвечать ему, когда она вдруг сказала:

− Мне кажется, мне говорили… Но я не помню точно.

− И вам сказали, что это неизлечимо?

− Не так прямо…

Робин вдруг позвал медсестру и попросил разрезать яблоко на две части.

− Это еще для чего?

− Секунду, − Робин чуть заметно улыбнулся и когда медсестра принесла разрезанное яблоко повернулся к Реджине.

− Это то же яблоко, которое вы видели пару минут назад? Реджина озадаченно кивнула.

− Чем оно отличается от того каким оно было?

− Я не умственно отсталая, доктор… − она быстро глянула на бейджик − … Локсли. Может быть, вы не в курсе…

− Я в курсе. И все же, ответьте на вопрос.

Реджина раздраженно вздохнула.

− Оно располовиненное, но причем тут это?

− Я пытаюсь объяснить Вам вашу «проблему» поскольку считаю, что пациент должен быть в курсе против чего он борется.

− И в чем моя проблема? Хотите сказать, что я располовиненная?

− В науке это называется диссоциативное расстройство идентичности, мисс Миллс. И оно вполне себе излечимо. Я хочу вам помочь. А для этого мне нужно, чтобы вы понимали, что я действую в ваших интересах.

Реджина вновь заправила прядь за ухо и села в позу лотоса.

− То есть эти половины можно соединить?

− Да. − Робин соединил половинки яблока и улыбнулся, − видите, все тот же фрукт. Этот процесс называется реинтеграция.

− Да, это все тот же фрукт, но с разрезом посередине. − Скептически отозвалась женщина.

− Разве сам разрез важен для вас? − Робин смотрел ей прямо в глаза, − разве вы обращаете внимание на то, что яблоко разрезано, когда вы употребляете его в пищу? На что вы обращаете внимание?

− На вкус.

− Правильно, − Робин кивнул. − В истории психиатрии бывали случаи, когда яблоко было разрезано на гораздо большее количество частей и его собирали. У нас с вами есть две половинки цельного фрукта, весьма недурного на вкус, если верить продавцу, который всучил мне его в магазине. И мне очень нужно чтобы вы поели. − он протянул ей половинку яблока, − помогите мне помочь вам.

Реджина со вздохом взяла фрукт в руки и откусила большой кусочек.

− Ну как?

− Вкусно, − она кивнула, тщательно пережевывая яблоко и подтянула к себе поднос.

− Вот и чудненько, − Робин улыбнулся, поднимаясь на ноги, − приятно аппетита, мисс Миллс. Я загляну к вам позже.

========== ○ КАРТИНА ==========

С громким хлопком на край фонтана приземлился толстенький белый конверт:

− Мне нужны следующие фрагменты!

Художник, на мгновение застыв, медленно поднял глаза на меня глаза:

− Я не понимаю, о чем вы говорите, − ловким движением руки он спрятал мой многочасовой труд себе в сумку и вернулся к своему занятию.

− Но у нас был уговор: результаты работы на новые сведения!

− Полагаю, ваш работодатель с результатом работы еще не ознакомлен, − художник почти нежно похлопал сумку, в которой затаились заветные бумаги, − соответственно, на сегодня это пока все.

− Кто он?

− С чего вы взяли, что это он?

− Кто она?

− С чего вы взяли, что это она? − уголки губ мужчины приподнялись, в голубых глазах появились озорные искорки, которые, наверное, свели бы с ума любую даму, оказавшуюся рядом, но не меня. Внутри меня медленно и безжалостно клокотал котел ярости.

Его каштановые волосы золотыми бликами переливались на солнце, но это было единственное, за что зацепился мой глаз, до того, как я решилась вылить на несчастного все скопившееся за эти несколько недель раздражение. Но прежде, чем я успела открыть рот, уже потерявший ко мне всякий интерес художник бросил откуда-то из-за картины:

− Вам нужно поспать.

− Простите?

− Вы выглядите так, будто не спали сутками напролет. Вам нужно поспать. И поесть. У меня нет для вас информации, но меня просили передать Вам это, − он одним легким движением сорвал лист с мольберта и быстро всучил его мне. На бумаге была изображена юная девушка с изумрудными глазами, очаровательной улыбкой и золотистыми кудряшками. За ее спиной виднелись красивые тонкие блестящие крылышки с зелеными прожилками. − Это ее дневник вы нашли в лечебнице.

Я оторопело уставилась на рисунок и присела на край фонтана. Сердце сделало радостное «ух!». Кажется, дело сдвинулось с мертвой точки:

− Что вы знаете об этой истории?

Художник снова вернулся к мольберту: