Нотнерт (СИ)

− Я бы на твоем месте сначала взглянула бы на пациентку, прежде чем отказываться. − Эмма загадочно улыбнулась, − вообще это любимый «тупик» Хайда, вряд ли он отдаст тебе этот случай…

− А что в нем такого особенного? − Робин приподнял бровь, − два альтер-эго обычно очень легко поддаются реинтеграции.

− Ага. Обычно здесь ключевое слово. − Эмма задумчиво прикусила губу, поглядывая куда-то в окно, − знаешь, забудь Локсли, будет лучше, если ты не будешь лезть на амбразуру и терпеливо дождешься, когда Хайд сам отдаст тебе истории болезней, которые подойдут под твое исследование. Здесь все по-особенному относятся к пациентам из «Сектора Б», но они зачастую не интересные, а просто буйные бездомные. Не о них писать в больших английских исследованиях.

«Вот только я здесь как раз ради них» − подумал Робин.

========== 4 ==========

Робин заварил себе стаканчик кофе, на который его успешно подсадила Эмма и со скучающим видом осмотрел кабинет. В больнице вот уже третий месяц не происходило ничего не обычного − стандартный день, напичканный бумажной волокитой и разговорами ни о чем.

Робину очень быстро надоедали подобные заведения, хотя в их деле стабильность играла не самую маловажную роль.

Он вошел в кабинет и посмотрел на пару папок, лежащих у него на столе. За это время он посчитал интересными только три диагноза, его исследование застопорилось, что еще больше портило ему настроение.

Доктор подтянул к себе папки и в сотый раз перечитал свои записи, твердо решив, что-то поменять в курсе лечения. Спустя почти час он закончил записывать последние назначения своим пациентам и отложил в сторону истории болезней. В который раз подойдя к чайному столику (как называла его Эмма), Робин надавил пальцем на кнопку на чайнике и посмотрел куда-то вверх. Часы на стене негромко тикали, отсчитывая минуты ночного дежурства. За окном уже светало, мелкий дождик легонько барабанил по окнам, нагоняя сон. Робин провел рукой по лицу и побил себя по щекам. До конца дежурства осталось всего пара часов. Он подошел к высокому окну и мрачно посмотрел на открывающийся вид. Дождевые капли мягко скатывались по гладкому стеклу, оставляя после себя влажный след. Ему не нравился дождь. Он не любил мрачную погоду, она навеивала ему мрачные воспоминания.

С легким щелчком чайник прервал его мысли и оповестил о том, что вода в нем уже закипела. Робин насыпал изрядную ложку кофе в стаканчик и залил его кипятком − по кабинету разнесся легкий аромат кофе с миндалем. Дурацкий миндаль.

Кабинет растворился и уступил место очередному его воспоминанию, от которого он так силился избавиться.

Ему было не больше одиннадцати, он играл с собакой на лужайке, золотистый ретривер, задорно лая, кинулся за брошенной палкой.

− Красивый пёс, − раздалось откуда-то слева. Робин повернулся и увидел маленькую девочку, облокачивающуюся за разделявшую их от соседей изгородь.

− Спасибо. Ты кто?

− Не очень-то любезно, − нахмурилась девочка. − меня зовут Мэрион. Мы ваши новые соседи.

Робин залился краской и почесал за ухом подбежавшего к нему пса. Честно сказать, старые соседи ему нравились больше. Мистер и миссис Шервуд часто угощали его лакомствами и у них не жила какая-то наглая девчонка.

− Как его зовут? − спросила Мэрион.

− Лаки. Мы его нашли раненным на дороге, когда ему было пару дней от роду. Отец считал, что надежды его выходить нет, но нам с мамой это удалось. Ему повезло, он счастливчик.

− Самая длинная речь, которую я от тебя слышала, − девочка улыбнулась и склонила голову на бок, − можно мне тоже с ним поиграть?

− Да.

Девочка перелезла через изгородь и опустилась рядом с Робином. От нее пахло кофе. И миндалем.

− Ты не сказал как тебя зовут.

− Робин. Робин Локсли.

− Доктор Локсли, простите, что отрываю от кофе, но у нас ЧП.

Робин сфокусировал свой взгляд на медсестре, медленно Мэрион покинула его мысли и теперь он видел встревоженную Эллу.

− Какое ЧП?

− В изоляторе. В Секторе Б. Кажется, у одной из пациенток парциальный приступ.

Робин кивнул и быстро вылетел из кабинета. Элла бежала впереди. Она налегла на большую железную дверь и быстро забежала в длинный коридор с дверьми по обе стороны. Здесь очень сильно пахло фенолом и стояла такая гнетущая тишина, которой позавидовало б любое древнее кладбище.

− Изолятор номер один.

Робин подошел к первой двери и открыл окошко. Палата на вид казалась абсолютно пустой, но слышались какие-то непонятные булькающие звуки.

− Откройте дверь, − Робин отошел в сторону и подождал, пока медсестра отопрет дверь и пропустит его.

Палата была чуть больше чулана для швабр. Как и в любом другом изоляторе в комнате отсутствовала какая-либо мебель. Белая прошивка местами порвалась: где-то просто свисали ласкуты, где-то отсутствовали целые куски утеплителя. Создавалось такое впечатление, что уборщица работала исключительно в коридоре, а палаты изолятора совсем не убирались и уже довольно давно.