Новая Афи

– Говорю, не забывай свое место и что наша семья для тебя сделала, – отчеканила золовка на безупречном английском. Уголки ее рта приподнялись в легкой улыбке, словно настроение беседы нисколько не изменилось. – Повторюсь, бутик – отличная идея.

Боясь не сдержать ярость, я извинилась и отошла в уборную. Выходя из нее, по-прежнему кипя от злости, я натолкнулась на улыбающегося лысого мужчину, в котором не сразу признала Абрахама с вечеринки Йайи.

– Как поживаешь? – спросил он. Его глаза сияли.

– Хорошо, а ты?

– Теперь – отлично! Прекрасно выглядишь!

– Спасибо.

– Будто стала другим человеком.

– Я беременна.

– Вижу, но дело не только в этом. Похоже, ты проводишь много времени со своей золовкой и ее гламурными подругами.

– Я сама модельер, – сказала я раздраженно. Почему он ведет себя так, словно при нашей первой встрече я походила на голодранку?

– Да, слышал.

– Как прошла твоя поездка?

– Хорошо. Я вернулся давным-давно и хотел связаться с тобой, но потом узнал, кто твой муж. Только дурак рискнет его разозлить. – Он неловко рассмеялся.

– Что ж, было приятно повидаться, – сказала я, желая поскорее закончить разговор.

– Да, мне тоже. Еще увидимся.

Вернувшись домой, мы с Эли снова поссорились. Этот идиот Менса сообщил ему, что я все равно поехала в пятницу в автошколу после его просьбы отложить занятия, и Эли спрашивал, почему я «ослушалась». Подумать только! То его сестра указывает мне на мое место, то он.

– Я поехала в школу, потому что захотела, Эли. Я решила научиться водить.

Мы стояли у подножия лестницы.

– Перестань упрямиться. Хоть раз меня послушай!

– С чего мне тебя слушать? Ты меня слушаешь? Ты даже со мной не разговариваешь и не относишься ко мне как к жене, так почему я должна тебя слушать?

– То есть как я не отношусь к тебе как к жене? Разве ты не живешь в моем доме? Разве я не взял тебя на вечеринку?

– Думаешь, этого достаточно? Достаточно жить в этом доме и ходить с тобой на вечеринки?

– Чего же еще ты хочешь?

– О, огласить весь список? Мне не сложно, хоть он и длинный. Во-первых, ты не женился на мне в церкви.

– О чем ты вообще?

– Ты прекрасно понимаешь.

– Послушай, у меня нет на это времени. Я запрещаю тебе возвращаться в автошколу, и ты туда не пойдешь!

– Ага, увидишь в понедельник! – огрызнулась я и кинулась наверх – с сумочкой в одной руке и подарочным пакетом, которые Сесилия раздала в конце вечера, в другой. На полпути я споткнулась и из-за сумок не сумела ухватиться за перила. Мне удалось остановить падение руками, но я все равно ударилась животом о край ступеньки. Последовала вспышка такой боли, что мой вой разбудил персонал, спящий на заднем дворе. Эли мгновенно упал на колени рядом со мной, подхватил на руки и, несмотря на мои протесты, запихнул в машину и повез в клинику.

Нашего врача не оказалось на месте, и ее вызвали из дома. Послушав сердцебиение ребенка и сделав узи, она заверила нас, что все в порядке. И я действительно чувствовала себя хорошо. Боль утихла еще по пути в клинику, однако Эли настоял, чтобы меня оставили на ночь для наблюдения. Бедная врачиха явно хотела вернуться домой, но не стала спорить с обеспокоенным супругом, поэтому они оба спали в креслах у моей койки. Утром мне сделали еще одно узи и отправили домой. Миссис Адамс уже ждала нас с готовым завтраком, и Эли принес его мне в постель, впервые переступив порог хозяйской спальни после моего переезда. Он присел на край кровати и тихо ждал, пока я жевала пережаренный тост.

– Еще? – спросил он, когда я закончила.

– Нет, мне хватит. Хочу принять ванну.

Он переложил поднос с моих колен на прикроватную тумбочку и протянул мне руку, помогая подняться. Затем повел меня в ванную. На удивление, там он остался, и я вопросительно на него взглянула. Он молча подошел и начал расстегивать мое платье.

– Эли?

– Позволь помочь.

Я замерла, едва дыша, пока он расстегивал пуговицы одну за другой. Когда его пальцы касались моей кожи, по телу расползались мурашки. Оставшись лишь в белье, я прикрыла грудь и живот. Он коснулся моей спины, расстегивая лифчик, из груди вырвался резкий вздох, а когда он начал стягивать с меня трусы, я задрожала.

– Эли?

– Да?

Внутри поднималась волна жара. Я стояла перед ним совершенно голая, в то время как он, полностью одетый, разглядывал меня так, словно видел впервые. Его ладони легли на мой живот, будто в попытке обнять нашего ребенка.

– Болит? – Он слегка дотронулся до темного синяка.

– Нет.

Его руки упали по бокам, а я забралась в ванну и погрузилась в теплую воду. Он опустился рядом на колени и начал тереть меня жесткой мочалкой, вместо которой взял полотенце, заметив мой дискомфорт. Я закрыла глаза и ухватилась за изогнутый край ванны, когда он намыливал мою грудь. Вдруг его губы прижались к моим. Я ответила на поцелуй, возможно, слишком рьяно, но ничего не могла с собой поделать – мое тело изголодалось по прикосновениям. Отбросив полотенце, я направила его ладонь к своему паху. Из горла вырвался вскрик, по телу прошла волна дрожи.