Новая эпоха. От конца Викторианской эпохи до начала третьего тысячелетия

На протяжении весны и лета 1938 года Чемберлен неоднократно обсуждал различные вопросы с Гитлером и Муссолини. Эти личные встречи происходили в атмосфере общественного страха и паники, порожденных угрозой германского вторжения в Судеты. Во время частных рандеву Чемберлен наконец убедился, что Гитлер готов применить военную силу, чтобы посодействовать «самоопределению» судетских немцев. Несмотря на это, его уверенность в надежности Гитлера и собственной способности привести всех к мирному решению так и не пошатнулась. Со своей стороны Гитлер после этих дискуссий убедился, что в случае аннексии Судетской области Британия не окажет ему никакого сопротивления.

Однако Чемберлен намеревался зайти куда дальше – а точнее, отступить подальше назад, – чем просто сидеть и наблюдать. Теперь премьер-министр пытался в частном порядке убедить Францию отказаться от данных Чехословакии гарантий неприкосновенности границ. Это оказалось нетрудно: Франция не имела ни малейшего желания ввязываться в новую войну, а сохранить эти самые границы без британской поддержки казалось нереальным. Чемберлен подталкивал французов согласиться на поглощение Германией всех чешских территорий с преобладанием немецкого населения, а взамен уверял, что уж неприкосновенность новых-то границ Британия гарантирует. Франция хоть и неохотно, но пошла на это. Затем премьер-министр убедил демократическое чешское правительство принять новые условия, четко дав понять, что в противном случае страну ждет немецкое вторжение, во время которого Британия и Франция останутся в стороне. Имея осторожное согласие чехов и французов, торжествующий Чемберлен поспешил к Гитлеру и 22 сентября 1938 года заверил его, что устроил компромисс, который удовлетворит все стороны.

Но вместо благодарностей канцлер Германии принялся настаивать на немедленной оккупации немецкоговорящих областей немецкими войсками. Чемберлен возражал на обычных основаниях – «силового решения» вопроса следует избегать. Французы и чехи соглашались с ним, и дипломатический тупик так и не разрешился. Франция заявила, что все-таки будет охранять границы Чехословакии, и Британия неохотно обещала помочь. В палате общин Черчилль заклинал правительство сохранять стойкость, поскольку раздел Чехословакии будет означать «безоговорочную капитуляцию западной демократии перед угрозой силы». Выбор, сказал он одному своему другу, «между Войной и Позором. Предполагаю, что мы выберем Позор, а Война начнется чуть позже».

Однако в последнюю неделю того сентября казалось, что война придет первой. Из Лондона эвакуировали школы и больницы, общественные здания обложили мешками с песком, людям раздали миллионы противогазов. Предвидя воздушные налеты, в парках по всей стране спешно копали многочисленные траншеи; флот привели в боевую готовность. Народ пребывал в страхе. «В Лондоне ожидалось до 30 тысяч пострадавших в ночь, – писал историк Арнольд Тойнби, – и мы полагали, что до момента Икс остается не более трех часов. Мы словно переживали конец света».

27 сентября озабоченный Чемберлен обратился к нации по радио. «Это ужасно, непредставимо, невероятно, – произнес он своим чопорным тонким голосом, – что нам приходится рыть окопы и примерять противогазы из-за ссоры, произошедшей в далекой стране и между людьми, о которых мы ничего не знаем». Весьма выдающееся описание Германии и Чехословакии от человека, который превозносил тесные связи внутри размазанной по миру империи. Именно потому, что Британия была мировой державой, ее правящий класс рассуждал о европейских «ссорах» как о чем-то очень отдаленном.

Несмотря на усталый и обреченный тон, Чемберлен по-прежнему надеялся найти какой-то выход. Когда Гитлер обратился к нему с просьбой повлиять на чехов, премьер снова воспрял духом и уверил канцлера Германии, что он добьется выполнения его «основных» требований «без войны и без промедления». При содействии Муссолини в Мюнхене срочно организовали четырехстороннюю конференцию. И там 30 сентября было подписано соглашение, по которому Гитлер получил практически все, в чем ему отказали Британия и Франция несколькими днями ранее. Договор расчленял Чехословакию, передав Германии богатую промышленную Судетскую область и, по сути, разрушив инфраструктуру государства и ее военный потенциал. Британия и Франция под давлением гарантировали новые границы Чешского государства, но поскольку то же сделали и Германия с Италией, гарантии эти ничего не стоили. Не станут же фашистские государства противостоять собственным актам насилия? Представителей Чехословакии заставили ждать решения за закрытыми дверями переговорной комнаты; Чемберлен, информируя их о деталях сделки, зевал.