Новая эпоха. От конца Викторианской эпохи до начала третьего тысячелетия

В отличие от более поздних комиков Goons не имели интереса ко всякого рода двусмысленностям и инсинуациям, равно как и к сексуальной проблематике любого рода. Это была комедия в традициях Бена Джонсона или драматургов эпохи Реставрации, с той разницей, что персонажи шоу проявляли не просто эксцентричность, а ощутимое безумие. Нации хватало воодушевления и возможностей, но слишком мало – в виде целительного сумасбродства, которое теперь поставляли широкой публике Goons: к примеру, в их мире, чтобы оформить страхование жизни, человеку всего лишь надо было «стать покойничком». Отдельно радовали имена. А Дэнис Бладнок, всегда списывающий проблемы с пищеварением на «яйца с карри», ни о чем не рассказывает, но все время выступает с предложениями. И эта комедийная передача шла по радио, летела по невидимым волнам, которые наконец несли что-то более живительное, чем бодрая пропаганда и бесконечная органная музыка. Голоса – вопящие и ноющие, грохочущие и канючащие – наполняли ваш дом свежими и своенравными ветрами из всех пределов.

* * *

В самой идее послевоенного консенсуса кроется забытая ирония: он создавался под эгидой и лейбористов, и консерваторов. К середине 1950-х представления о великом идеологическом противостоянии существовали разве что в качестве жвачки для журналистов. Вера в то, что государство обязано заботиться о своих гражданах, если хочет чего-то требовать от них, незаметно осела во взглядах всех партий. Этот самый послевоенный консенсус наконец настал. Оставался один вопрос – сумеет ли он устоять и дальше.

Национализация служб почти закончилась к середине 1950-х. Великая миссия заключалась в том, чтобы вернуть производителям средства и результаты производства, но много ли в действительности поменялось? Серия детских книг «Паровозик Томас» Уилберта и Кристофера Одри выходила в течение трех десятилетий, но началась в 1945 году. Антропоморфные локомотивы опекает любящий наставник в лице Толстого Директора, баронета Топхэма Хатта. В истории под названием «Джеймс, красный паровоз» Толстый Директор просто превращается в Контролера Жира – произошла национализация. Проект национализации в равной степени продвигали и социалисты, и консерваторы, так что найти отличия в составе ключевых действующих лиц было не так уж просто. Постепенно 1950-е приняли новое послевоенное устройство. Сотрудничество правительства и профсоюзов продолжалось, а во времена тори даже упрочилось. В этой точке казалось, что все наконец пришли к согласию.

Однако по мере расширения образованности приходила некоторая неуверенность. Может, доступ к обучению на деле означал согласие продаться за тридцать сребреников? Такой взгляд показался бы странным еще сто лет назад, когда образование было предметом гордости в рабочей среде. Однако сейчас сама эта среда переживала переходный период в культурном и расовом отношении. Значение слова «меньшинство» в 1950-х полностью поменялось. Раньше оно относилось к валлийцам или женщинам; теперь же развернулось вовне, к иммигрантам. Идея «белой» Англии – в общем-то химера: общины темнокожих существовали здесь задолго до «поколения Уиндраш», а во время войны в рядах армии служило немало чернокожих солдат. Что касается империи, то до сих пор англичане знали о ней преимущественно из газет, а теперь она просто жила по соседству.

Но беспорядки в Ноттинг-Хилл летом 1958 года не имели ничего общего с идеей добрососедства. Лето выдалось жарким и полным ненависти. Один чернокожий житель района так вспоминал события: «Мы прямо чувствовали давление… Вам постоянно угрожали на улице». «Смерть ниггерам!» – поднимались крики на Портобелло-роуд и Колвилл-роуд, грязное эхо тридцатых годов, когда чернорубашечники изрыгали лозунги типа «Разделаемся с жидами». На выходцев из Карибского региона нападали, их имущество портили. Затем, устав годами задраивать люки, они дали себе волю. «Все становилось хуже и хуже, пока некоторые из нас не решили сопротивляться… И когда они явились, мы ударили первыми, а они бежали». Полиция делала что могла, но ветер сменился. У «меньшинств» обнаружилась не только кожа, на которой можно оставлять синяки, но и храброе сердце, мускулы, боевой дух. Теды переживали не лучший свой час. Они с воодушевлением преследовали карибцев, но затем получили по заслугам.