Новая эпоха. От конца Викторианской эпохи до начала третьего тысячелетия

Что же касается насилия, то моды с гордостью продолжили традиции тедов. Вынося приговор одному из модов, мировой судья Джордж Симпсон произнес обличительную речь, достойную Кромвеля: «Эти длинноволосые, психически неустойчивые, мелкие мерзкие бандиты… явились в Маргейт с явным намерением навредить собственности и жизни его жителей».

Поначалу Rolling Stones ни в каком отношении не могли по-настоящему тягаться с битлами. Музыканты под руководством Брайана Джонса были безусловно талантливы и самобытны, но также – вторичны, и их вполне устраивали переработки забытой классики родом из дельты Миссисипи. Их новый менеджер Эндрю Луг Олдэм имел на группу другие планы: они должны стать «антибитлами». Он выдавал слоганы наподобие «Beatles хотят взять вас за руку; Stones хотят сжечь ваш городок!» или «А вы бы выдали дочь замуж за одного из “роллингов”?». Кроме того, он строил особые планы на Мика Джаггера; его внимание привлек не лидер, а фронтмен. Брайан Джонс не мог или не хотел писать песни в новом стиле, считая его низкопробной коммерческой чушью. Однако Луг Олдэм предвидел, что его протеже сгинут в небытие, если не последуют за Beatles и не начнут сочинять свое. К середине 1960-х все известные команды выдавали свой материал – другого выбора просто не было. Битлы не только открыли эти двери другим музыкантам, но непреднамеренно подстегивали их войти. Ни у Джаггера, ни у Ричардса не было инстинктивной, естественной склонности писать песни. Все изменилось начиная с Satisfaction. По легенде, эта композиция родилась из сна. Инструментальное гитарное вступление, «запил», звучит тревожно, погребально, почти угрожающе. Резко взлетая и падая, оно словно рычит: «Я буду ждать тебя!»

40 Эта спортивная жизнь

Весьма маловероятно, чтобы Гарольд Вильсон, как бы он ни превозносил молодость, симпатизировал этой новой музыкальной эстетике. Однако он чувствовал некую общность с земляками-северянами. Это побудило его представить Beatles к награждению орденом Британской империи за их «вклад в экспорт». Королева согласилась, и в 1965 году Джон, Пол, Джордж и Ринго получили свои маленькие золотые кресты. О ее величестве они отозвались так: «Она была классная, как мамочка всем нам». Один возмущенный ветеран отослал обратно свой орден в знак протеста, что такую награду вручили «вульгарным ничтожествам». Однако даже те, кто относился к группе с большей снисходительностью, должно быть, соглашались с Мурхаусом: «Однажды это все закончится. Мы окончательно заездим пластинки с She loves you».

В политике, как и в музыке, все всегда неопределенно. Учитывая парламентское превосходство всего в пять мест, Вильсон не мог приняться за переделку Британии в тех масштабах, о которых мечтал. А мечты у него были поистине олимпийские. Поток пособий для наиболее уязвимых групп населения в 1964–1965 годах сейчас представляется какой-то беспрецедентной благотворительностью. В 1965 году ввели выплаты по сокращению. Количество муниципальных домов возросло со 119 000 в 1964 году до 142 000 в 1966-м. Закон о защите от выселения гарантировал, что арендаторам больше никогда не придется бояться стука в дверь ранним утром. Совет по производственному обучению стал подспорьем для многих поколений рабочих. Закон о трудовых конфликтах 1965 года восстанавливал юридическую неприкосновенность лидеров профсоюзов. А Закон о расовых отношениях сделал преступлением любую дискриминацию по расовому признаку. Очень показательно, что пенсии вдов в 1966 году утроились. Священный колодец излился и обратился в реку золота. Проправительственному большинству требовалась вся возможная поддержка, но никто не ставил под вопрос благие намерения Вильсона и его коллег. Их глубочайшим желанием было развернуть купол социального государства гораздо шире, чем когда-то задумывали Беверидж и даже Беван. К 1965 году социолог Т. Х. Маршалл уверенно говорил о новом консенсусе: все сошлись на том, что государство должно заботиться о своих гражданах.

Сам Вильсон попал из Хаддерсфилда на Даунинг-стрит благодаря образованию, и он хотел дать эту возможность всем. Процент ВВП, потраченный на образовательные инициативы, превзошел долю оборонных расходов. Построили 30 новых политехнических вузов. Ввели бесплатные школьные обеды. Количество обучающихся на педагогов резко возросло, количество студентов ежегодно увеличивалось на 10 %. Вильсон надеялся, что вскоре каждый гражданин получит доступ к трехступенчатому обучению в какой-либо форме. В 1969 году начал работу Открытый университет: если у вас все же не получалось пойти в вуз, вуз приходил к вам. Мечта о всеобщем образовании была не так уж радикальна, как казалось, но ей все равно не суждено было воплотиться. Вместо этого Вильсону предстояло совершить шаг, из-за которого работники образовательной сферы, политики и родители воюют друг с другом до сих пор.