Новая имперская история Северной Евразии. Часть I

То, что внешнему наблюдателю в Москве или Кракове казалось единым и однородным «ханством татар», изнутри виделось сложным и крайне пестрым микрокосмом. Османский путешественник Эвлия Челеби, объехавший весь Крым во второй половине 1660-х гг., рассказывал, что в ханстве разговаривают на двенадцати языках и общаются между собой при помощи переводчиков. Подданными Крымского ханства (в старом, данническом понимании) являлись адыги в Прикавказье и кочевавшие в Причерноморье ногайцы. Племенные группы под властью хана были вовлечены в сложные внутриполитические отношения. Местная знать пользовалась независимостью и такими привилегиями, как право голоса при выборе очередного хана (правда, он должен был обязательно принадлежать к роду Гиреев). Властвуя в Крыму, полностью контролируя бывшую «половецкую степь» и периодически доходя с войском до Москвы, Киева, Львова и Кракова, крымские ханы не формализовывали свое влияние ведущей региональной державы институционально (в смысле государственного строительства) и даже территориально — по крайней мере, за пределами собственно Крымского полуострова (см. карту). Репутация грозного соперника Речи Посполитой и Московского царства (которое уплачивало периодическую дань ханству до 1685 г.) покоилась на средневековой практике военных набегов, приносивших добычу с разоренных территорий (главным образом, скот и пленных). Точные оценки затруднены, но по некоторым подсчетам за два столетия (XVI−XVII вв.) крымчаки продали в рабство три миллиона пленников, главным образом через невольничий рынок в Кафе (Феодосии). Возможно, эта цифра многократно завышена, но имеющиеся отрывочные достоверные сведения говорят о том, что в результате одного большого рейда в плен угонялись десятки тысяч человек; еще в начале XVIII в. (1717) в Крыму ежегодно продавалось до 20 тысяч рабов. За вторую половину XVI в. на Московское царство было совершено 48 набегов; после существенного укрепления московских рубежей, за первую половину в XVII в. на земли Речи Посполитой — 75 набегов. Помимо больших «политических» рейдов, организованных ханом в рамках войн и для укрепления собственной власти (в логике кочевой легитимности), а также по приказу османского султана, самостоятельные набеги совершали аристократы (беки и мурзы) в сугубо «экономических» целях. Военная добыча была важным или даже основным источником дохода для многих крымчаков-скотоводов.

В XVII веке происходят важные перемены, которые, тем не менее, почти не отразились на принципах организации и управления Крымским ханством. Снаружи постепенно начинает сужаться сфера военного (а значит, и политического и экономического) влияния Крыма. Московское царство целенаправленно, десятилетие за десятилетием, сосредотачивало ресурсы на южной границе: поддерживало регулярную пограничную стражу, организовывало строительство грандиозных укрепленных линий, тянувшихся на сотни километров, преграждая пути для новых набегов. Каждая новая «засечная черта» пролегала дальше к югу, чем предыдущая, отвоевывая у Крымского ханства новые пространства лесостепи и степи. После инкорпорирования украинских земель по левому берегу Днепра Московское царство начало возводить защитные линии от крымских набегов и там. Еще более важные перемены на протяжении XVII в. происходят внутри Крымского ханства: начинается переход к оседлому земледелию бывших кочевых скотоводов. Расширяется площадь пашни, садов, виноградников, появляются рисовые поля, плантации табака, бахчевых культур. Рабов, которых внутри Крыма оставляли сравнительно немного, стали переводить на положение крепостных крестьян. Продукты сельского хозяйства начинают играть все более значительную роль в торговле ханства, в дополнение к рабам и традиционным продуктам скотоводства (кожам, войлоку, шерсти и изделиям из них).

В общем происходит «нормализация» (с точки зрения политических представлений Нового времени) бывшей полукочевой державы, основанной на экономике набегов. При этом ханству не удалось конвертировать былое военное превосходство над соседями в экономический потенциал, не была принципиально перестроена политическая организация в направлении централизации и развития формальных государственных институтов. Не происходило и территориального расширения, напротив, территория под контролем Крымского ханства все больше сужалась до размеров полуострова Крым. Оставаясь и в конце XVII в. грозным противником, Крымское ханство утрачивало статус одной из ведущих держав Восточной Европы — просто потому, что политическое влияние и военная мощь все в большей степени начинали определяться эффективностью системы управления, способной быстро сосредоточивать и направлять в нужное место человеческие ресурсы.