Новая имперская история Северной Евразии. Часть I

Подобная агрессивность и авантюризм нового слоя «князей-изгоев», вмешивающихся в соперничество «легитимных» претендентов на княжества и еще больше обостряющих конкуренции внутри политической системы Рѹськой земли, привели эту систему на грань разрушения к концу XI века. Для поиска выхода из кризиса в 1097 г. по инициативе Владимира Мономаха в городе Любече на Днепре был созван съезд шести наиболее влиятельных князей. Примирить интересы всех заинтересованных сторон и договориться, подобно «триумвирату Ярославичей», в масштабах всей Рѹськой земли оказалось нереально. Тогда было принято компромиссное решение ограничить претензии на княжение границами отцовских владений: дети черниговского князя могут претендовать на княжеские столы только в черниговской земле, и т.п. Тем самым снижался накал соперничества и предпринималась попытка вновь сделать политику «внутрисемейным делом», когда все подчиненные правители — родные дети старшего князя. Кроме того, это решение сильно ограничивало своеволие городских общин, которые теперь вынуждены были выбирать себе правителей из меньшего числа претендентов, к тому же, являющихся близкими родственниками.

Впрочем, как доказали последующие события, эта мера имела лишь временный эффект: спустя одно поколение среди претендентов на «отцовские» престолы в местных княжествах вновь появились, кроме братьев, и дядья, и племянники. Кроме того, решение съезда никак не затронуло порядок наследования Киевского великого княжения. Претендентами на него могли оказаться князья из разных уголков Рѹськой земли, и, поскольку законная очередность наследования всегда вызывала споры, окончательным арбитром по-прежнему оказывалась военная мощь. На протяжении всего XII века Киев продолжают захватывать претенденты на великокняжеский престол силой, а поскольку за спиной у претендентов теперь оставались их «семейные» местные княжества, то с городом и его строптивыми и разборчивыми обитателями больше не церемонились: жгли целые кварталы, грабили церкви (например, в 1139, 1169 и 1203 гг.). Киев все больше превращался в символ великокняжеской власти, а не ее реальный (и потому оберегаемый) источник.

Собственно, в этом новом отношении лишь наиболее ярко проявилась суть политической системы Рѹськой земли, которая прежде маскировалась номинальной общностью территории политического процесса: киевское великое княжение было вершиной карьеры индивидуального князя, перемещающегося со стола на стол, а не высшей властью для всех остальных князей. Все князья, участвующие в «кружении» по княжеским столам, признавали значение Киева как главного приза в той политической игре, в которой они участвовали, а потому соглашались на особый статус киевского великого князя и на выплату ему доли собираемых налогов — ведь каждый надеялся сам однажды оказаться на этом месте. С разграничением Рѹськой земли между отдельными династиями большинство князей утратило легитимные права даже теоретически претендовать на киевский престол, а потому интерес к нему становится все более «спортивным», то есть как к объекту корысти и тщеславия.

Куда большие последствия имело само пространственное разделение Рѹськой земли на «отчины» с четкими границами и под управлением местных династий.

Старший из собравшихся в Любече князей, Святополк Изяславич, сохранял титул великого князя, а кроме Киева ему подчинялись еще княжества на бывшей земле дреговичей на северо-западе (в современной Беларуси): Туровское и Пинское.

Владимир Мономах оставлял за собой Переяславское княжество на левом берегу Днепра, на самой границе со степью, а также не граничащее с ним Смоленское княжество в центре Рѹськой земли и его северо-восточных соседей: Суздальско-Ростовскую землю и Белоозеро.

Главные виновники кризиса, представители группы князей-изгоев Олег Святославич и Давид Святославич закрепили за собой отцовский Чернигов с Северской землей, а также лежащие к востоку Рязань и Муром.

Самостоятельной политической территорией также становилась Волынь (города Владимир-Волынский и Луцк) на запад от Киева, а также Червоная Русь дальше на юго-запад (Теребовль, Червень, Перемышль) на границе с Польским королевством, в более поздние эпохи известная под именем Галичина.