Новая история денег. От появления до криптовалют

Но кризис между тем продолжался, и предстояло принять много непростых решений. Важнейшим, системообразующим банкам помогли выжить, государства одолжили им немалые средства или в виде кредитов, или в обмен на акции. Многие на Западе до сих пор не могут простить этого своим правительствам. Еще раз подчеркну: если бы финансовые власти США и других западных стран действовали в 2007–2009 годах по лекалам 80-летней давности, то все кончилось бы так же, если не хуже. Но психика человеческая так устроена: людям кажется, что они живут в единственно возможной реальности. Им трудно себе представить, что если бы лидеры приняли в ключевые моменты другие решения, то и результаты могли бы быть совсем иными. В своей книге «Черный лебедь. Под знаком непредсказуемости» Нассим Талеб предложил следующую гипотетическую ситуацию. Допустим, некий влиятельный, наделенный особой интуицией американский законодатель смог бы к началу сентября 2001 года добиться принятия закона, вынуждающего авиакомпании в обязательном порядке установить бронированные двери в кабине летчиков, а также неизменно держать эти двери запертыми. Можно не сомневаться, закон этот был бы очень непопулярен, так как требовал бы немалых дополнительных затрат и хлопот. И никому в голову не пришло бы, что закон предотвратил нападение на башни-близнецы, а значит, и гибель сотен людей, а также, возможно, и последовавшую за этим иракскую войну, появление запрещенного в России и в других странах Исламского государства и прочие далекоидущие последствия. Так вот, утверждает Нассим Талеб, такой законодатель не только не получил бы никакой благодарности от общества, но его, скорее всего, презирали бы за «совершенно излишнюю» меру, повлекшую «ненужное растранжиривание ресурсов». И он мог бы закончить свою карьеру, считая себя неудачником, ничего полезного для человечества не сделавшим.

Люди так устроены: им всегда кажется, что все случилось, как единственно могло случиться, и других вариантов не было. А потому после выхода западных экономик из острой фазы кризиса общественность не только не благодарила экономистов и политиков, чьи грамотные действия предотвратили новую Великую депрессию, но и принялась зло критиковать западных министров финансов и глав центробанков. Ничего хорошего, дескать, для своего населения они не сделали, только жадин банкиров спасали, а ведь они-то и есть главные виновники кризиса (и в этом есть доля истины, но дело не в том, кто виноват, а прежде всего в том, что делать). Популярная мысль: вместо всяких там докапитализаций и количественных смягчений

 (см. Глоссарий) надо было отдать эти деньги трудящимся — прямыми выплатами, прощением долгов или снижением налогов. Массовому сознанию трудно понять причинно-следственную связь между массовым банкротством банков и длинными очередями на биржу труда и к пунктам раздачи бесплатной еды.

В конце нулевых годов ХХI века всего этого не произошло, а ведь могло. В абсолютном измерении это новое экономическое землетрясение было не слабее прежнего. Но правительства извлекли уроки из прошлого, министры финансов и их помощники учили в университетах экономику, в том числе теорию Кейнса, знали на этот раз, что и как делать. Западные страны вбросили сотни миллиардов долларов в экономику, в основном с помощью механизма количественного смягчения

 (см. Глоссарий). Осуществлялись дополнительные меры материальной поддержки населения, финансирование строительства объектов инфраструктуры и так далее. Все по Кейнсу.

И все же кризис 2007–2009 годов, с его чуть не случившимся параличом кредитно-финансовой системы, был достаточно жесток. Он внес большой вклад в разлад между политическим классом и обществом, подорвал веру в демократические институты и способствовал выходу на авансцену популистов-демагогов.

Правительства и центробанки между тем попытались извлечь из произошедшего уроки. Была предпринята серьезная попытка так перестроить финансовую сферу, чтобы не допустить или, по крайней мере, серьезно затруднить банкам в будущем высокорискованные спекуляции, ставшие главной причиной кризиса и жестокой рецессии. Было принято добровольное международное соглашение (так называемый «Базель-3»), ужесточившее, в сравнении с предыдущими договоренностями, требования к капиталу «первого порядка» — тому, что формируется за счет обыкновенных акций, нераспределенной прибыли и публикуемых резервов. Идет и работа над «Базелем-4». В целом надо признать: банковский сектор теперь защищен от финансовых штормов куда надежнее. Он должен по идее усилить требования к способности банков не потонуть в следующую бурю.