Новая история стран Европы и Америки XVI–XIX века. Часть 2

Австро-франко-сардинская война 1859 г. послужила толчком к новому подъему немецкого общественного движения за национальное объединение. По всей Германии активизировались споры между «великогерманцами» и «малогерманцами». В связи с психическим расстройством Фридриха Вильгельма IV править в Пруссии стал его брат Вильгельм, сперва в качестве регента, с 1858 г., а спустя три года после смерти Фридриха, он был провозглашен королем. В Берлине не могли не радоваться серьезному поражению Австрии. Вильгельм I страстно желал получить возможность отомстить за «ольмюцкое унижение» (1850). Но разрешить задачу объединения Германии, а, следовательно, преодолеть партикулистское и легитимистское сопротивление правителей мелких и средних государств, уничтожить нежизнеспособный Германский союз и покончить с притязаниями Австрии на господство в Германии традиционными средствами прусской кабинетной политики было невозможно.

В сентябре 1862 г. главой прусского правительства и министром иностранных дел стал О. Бисмарк. С этого момента в течение 28 лет он бессменно стоял у политического руля Пруссии, а затем и Германской империи. Бисмарка знали как волевого, решительного политика, за плечами у которого был богатый дипломатический опыт (он являлся делегатом Пруссии в Союзном сейме, а затем послом в Петербурге и Париже). Придя к руководству прусским правительством, Бисмарк имел заранее разработанную программу. Ее целью было объединение всех германских государств во главе с прусской монархией Гогенцоллернов, а главным средством реализации этой программы должны были стать силовые методы. Через несколько дней после своего назначения Бисмарк заявил в ландтаге: «Пруссия должна собрать свои силы для благоприятного момента, который уже не раз был упущен. Не речами и постановлениями большинства (т. е. парламентскими резолюциями. – Авт.) решаются великие вопросы времени – это было ошибкой 1848 и 1849 гг., – а железом и кровью». В конце жизни Бисмарк с гордостью говорил, что на его совести лежат 3 войны и 80 тысяч человеческих жизней, скрепивших фундамент воссоединения Германии.

Готовясь к будущим войнам, Бисмарк искал любые возможности для сближения с Россией. Он хорошо усвоил печальный опыт прусско-датской войны 1848–1850 гг. и полностью отдавал себе отчет, какое важное значение будет иметь позиция российского правительства. В качестве основы для сближения с ним Бисмарк опирался на идею общности династических интересов в борьбе с революционной опасностью в Европе и использовал семейные связи Гогенцоллернов и Романовых (Вильгельм I приходился дядей Александру II). Но главное заключалось в том, что Бисмарк, стараясь заручиться дружбой царя, оказывал ему услуги на международной арене и предлагал сотрудничество. Когда в январе 1863 г. началось восстание в Царстве Польском, по инициативе Бисмарка в Петербург был направлен генерал-адъютант прусского короля А. Альфенслебен, который подписал с министром иностранных дел Горчаковым конвенцию о совместном противодействии повстанцам. В случае необходимости преследования восставших поляков русским войскам предоставлялось беспрецедентное разрешение вступать на прусскую территорию. Авторитет Пруссии в Зимнем дворце необычайно возрос. В то время как Франция и Англия повели себя откровенно враждебно к России, пытаясь вмешаться в польские дела и навязать ей свои требования, Вильгельм, в глазах Александра, выступил как преданный друг. Вскоре Бисмарку представился случай приступить к выполнению своей программы и проявить на общеевропейской арене свои дипломатические дарования.

Весной 1863 г. в очередной раз обострился шлезвиг-гольштинский вопрос. Лондонский протокол 1850 г. отнюдь не означал его разрешения и последующие полтора десятилетия продолжал оставаться весьма острым. С одной стороны, в Копенгагене не отказывались от намерения интегрировать Шлезвиг в состав Дании, а с другой – германские государства продолжали отстаивать особый статус Шлезвига, Гольштейна и соседнего с ним маленького Лауэнбурга, добиваясь их полного отделения от Дании и включения в Германский союз как самостоятельного немецкого государства. В то время как датский король Фредерик VII шел на отдельные уступки Франкфуртскому союзному сейму, правящие круги Дании стали склоняться к военному решению шлезвиг-гольштинской проблемы, рассчитывая, как и раньше, на поддержку великих держав, прежде всего Англии, а также Швеции – Норвегии, где были сильны настроения скандинавизма (единства трех североевропейских государств).