Новая карта мира. Энергетические ресурсы, меняющийся климат и столкновение наций

Для некоторых 2050 г. – это слишком далеко и переход длиной 30 лет слишком долог. В этом и состоит суть «нового зеленого курса», провозглашенного в 2019 г. представителями левого крыла демократической партии США во главе с членом палаты представителей Александрией Окасио-Кортес. Он почти совпадает с платформой «нового зеленого курса» партии зеленых во время президентских выборов 2016 г. Основные тезисы, обнародованные непосредственно перед официальным опубликованием программы, содержат призыв к тому, чтобы к 2030 г. вся потребляемая Соединенными Штатами энергия была получена экологически чистыми способами из возобновляемых источников. Роль частного сектора в этом амбициозном начинании была вторичной, в то время как «государство лучше подходит для того, чтобы быть главной движущей силой», привлекая «большие федеральные инвестиции». По сути, программа предусматривает прекращение полетов всех существующих самолетов. В соответствии с другими предложениями программы на фермеров и скотоводов следует оказывать давление с тем, чтобы вся их деятельность была «полностью свободной от парниковых газов». Это значит, что они должны будут покончить со всеми своими коровами из-за того, что те способствуют выбросам метана.

Опубликованные основные тезисы отражали точку зрения некоторых сторонников, но не всех. Они были отозваны непосредственно перед официальным стартом «нового зеленого курса». Партнер Окасио-Кортес по работе над программой сенатор Эдвард Марки, многолетний ветеран законодательных битв, объяснил, что стопроцентный переход на чистую энергию – это не прогноз, а просто мотивация. Фактическая резолюция Конгресса была более общей, она призывала к десятилетней «новой национальной, социальной, промышленной и экономической мобилизации в масштабе, невиданном со времен Второй мировой войны и “нового курса”», с целью положить начало «новому зеленому курсу», который будет нацелен на решение целого ряда задач – например, «противодействовать систематическим несправедливостям». Однако указывались и принципиальные цели: «достижение полного прекращения эмиссии парниковых газов» и «стопроцентное удовлетворение спроса на электроэнергию в Соединенных Штатах за счет использования экологически чистых, возобновляемых и не дающих выбросов вредных веществ источников»[456].

Во время дебатов перед президентскими выборами 2012 г. вопрос о климате вообще не поднимался. Во время дебатов 2016 г. на обсуждение проблемы климата ушло от силы пять минут. В 2020 г. телекомпания CNN провела семичасовое собрание общественности, посвященное климату. Он стал основным вопросом во время праймериз у демократов. Некоторые кандидаты призывали к запрету фрекинга. Сейчас проблема климата подается как главная, особенно для избирателей-миллениалов. В ходе избирательной кампании перед номинацией кандидаты используют в качестве козыря свои планы действий в области борьбы с изменениями климата. Но программы Джо Байдена (1,7 трлн долл. на борьбу с изменениями климата) и Элизабет Уоррен (4 трлн долл. на борьбу с изменениями климата) бледнеют на фоне программы Берни Сандерса (16,3 трлн долл.). Длинный перечень потенциальных инициатив Сандерса включал выделение 35 млрд долл. людям на восстановление лесонасаждений на лужайках перед домами или превращение их в «пространство для производства продовольствия», а также «гарантии того, что ископаемое топливо останется в земле», и запрет экспорта и импорта нефти. Но как вы запретите импорт и экспорт нефти и одновременно сохраните функционирующую экономику и общество, они не объяснили. Они также не сказали, что произойдет с 12,3 млн рабочих мест в Соединенных Штатах, связанных с нефтяной и газовой отраслями.

Итак, для многих решимость и убежденность в ускорении энергетического поворота никуда не делись, и они воспринимают проблему максимально серьезно. Но останутся ли эти деньги после того, как триллионы долларов, фунтов стерлингов и евро будут потрачены на борьбу с коронавирусом?

Глава 43 Ландшафт энергетики будущего

Как будет выглядеть энергетический ландшафт через 20 или 30 лет? Если говорить в общем – он будет стремиться к созданию системы низкоуглеродной энергетики. Но что входит в состав этой системы? На данный момент создается впечатление, что энергетическая система ближайших 20 лет будет оставаться такой же, какой она была в прошлом, – смешанной, но ее состав будет другим, и она будет меньше связана с выбросами двуокиси углерода, чем сегодняшняя.

Вы увидите много солнечных батарей и ветряных установок. Они относятся к числу современных возобновляемых источников энергии в отличие от традиционных: гидроэнергетики, древесины и биомассы. Они же будут главной движущей силой достижения цели в области климата – перехода от производства электроэнергии, сопровождаемого выбросами СО₂, к безуглеродному производству. Но «современный» – это понятие относительное, потому что ни использование солнечной энергии, ни использование энергии ветра таковыми не являются. Они известны уже почти полвека.