Новая карта мира. Энергетические ресурсы, меняющийся климат и столкновение наций

Через месяц после выступления в Астане Си прибыл в Индонезию, чтобы в ходе выступления перед местным парламентом представить вторую часть новой стратегии. На этот раз он напомнил о духе Евнуха-Три-Драгоценности, адмирала Чжэн Хэ. Его моряки высаживались на берегах современной Индонезии перед тем, как отплыть в западные моря, и «оставили много историй о дружеских встречах», о которых, сказал Си, «часто вспоминают и сегодня». И сейчас, заявил он, Китай будет работать с государствами Юго-Восточной Азии, «чтобы построить морской Шелковый путь XXI в.»[202].

На английском языке китайцы передают название «Один пояс, один путь» как «инициатива “Один пояс, один путь”». В названии на китайском языке есть небольшое отличие: «стратегия “Один пояс, один путь”». По правде говоря, это и инициатива, и стратегия. Для простоты ее часто называют «Пояс и путь». И поскольку стратегия представляет собой концепцию, применяемую к проектам по всему миру, она также превратилась в полномасштабный бренд[203].

После распада Советского Союза наибольший прогресс в Средней Азии был достигнут в создании дорожной сети, строительстве железных дорог и развитии воздушного транспорта. Но самые большие иностранные инвестиции были сделаны в огромные нефтяные и газовые ресурсы и строительство трубопроводов, по которым эти ресурсы попадают на мировой рынок.

По мере роста потребностей Китая в энергоносителях в нынешнем столетии доступ к энергетическим ресурсам Средней Азии стал одним из главных в его списке приоритетных задач. Туркменистан с огромными запасами газа стал его крупнейшим экспортером в Китай. В Казахстане китайские компании контролируют около 20 % добычи нефти. По трубопроводу длиной 1400 миль, проложенному от побережья Каспийского моря на западе Казахстана, нефть поступает в Китай, что делает страну важной частью планов Пекина по диверсификации источников энергоносителей.

Кроме энергетики Китай имеет в Средней Азии интересы по обеспечению собственной безопасности. Расположенная на северо-западе Китая огромная провинция Синцзян граничит с Казахстаном, Кыргызстаном и Таджикистаном, а также Афганистаном и Пакистаном. Укрепление отношений с этими соседями поможет Китаю бороться с Исламским движением Восточного Туркестана[204] – жестокой исламистской группировкой уйгуров-мусульман (основного населения Синцзяна), тесно связанной с экстремистскими джихадистскими группировками в других странах Средней Азии и Ближнего Востока. В Синцзяне расположен Таримский бассейн, являющийся одним из крупнейших внутренних источников нефти и газа. Уйгуры наряду с казахами традиционно были крупнейшей этнической группой в Синцзяне, сейчас к ним добавились китайцы-ханьцы (крупнейшая этническая группа в Китае). В настоящее время ханьцы составляют почти 40 % населения Синцзяна, а в 1949 г. их было 6 %.

После серии террористических актов в Синцзяне с большим количеством жертв Пекин отреагировал очень жестко. В провинции было создано несколько крупных лагерей для уйгуров и других мусульман, в которых находится почти миллион заключенных. Китайские власти называют эти лагеря «образовательными и учебными центрами». Критики называют их по-другому – местами массового заключения. Лагеря стали объектом осуждения и вызвали протесты во всем мире. После того как палата представителей Конгресса США приняла закон о санкциях и наложении ограничений по транзакциям для китайских компаний, работающих в Синцзяне, министерство иностранных дел в Пекине осудило этот закон как «грубое вмешательство во внутренние дела Китая» и заявило, что политика Китая направлена на борьбу против насилия, терроризма и сепаратизма и за «дальнейшую дерадикализацию». Эта программа наряду с демонстрациями в Гонконге, начавшимися в 2019 г. в знак протеста против принятия нового закона об экстрадиции, скорее всего, еще более осложнит отношения Китая с Соединенными Штатами и другими странами Запада[205].

Программа «Один пояс, один путь» включает в себя проекты в области энергетики, инфраструктуры и транспорта с общим объемом инвестиций 1,4 трлн долл. Мир еще не видел таких масштабов. Если измерять по текущему курсу доллара, то инвестиции в рамках программы «Один пояс, один путь» по меньшей мере в семь раз превосходят инвестиции по плану Маршалла – американской стратегии восстановления разрушенной Европы после Второй мировой войны[206]. Речь идет об экспорте в Евразию и остальной мир не только физических товаров, но и некоторых аспектов собственной экономической модели Китая. Инвестиции в инфраструктуру в течение нескольких десятилетий являлись двигателем экономического роста при развитии страны, которому можно придать импульс, когда экономический рост, как представляется, идет на убыль.