«Новая» хронология Русско-Японской войны 1904–1905 годов

"Я помню пережитые нами волнения, когда вдруг на улицах Хейгоутая засвистали пули и со всех сторон посыпались донесения о переходе японцев в наступление. Помню, как вдруг потребовалась особая энергия, особая распорядительность командира корпуса. И вот тут-то нервный, деятельный генерал Штакельберг вместе со своим всегда спокойным в бою начальником штаба сумели быстро и просто наладить оборону занятых деревень и вселить в войска уверенность в дальнейшем успехе. А были минуты, когда казалось, что неприятель вот-вот, чуть не голыми руками, захватит одну из наших батарей, открывших огонь с позиции восточней деревни Хейгоутай, или обрушится на нас, стремясь отрезать корпус от остальных войск 2-й армии. …

…Несмотря на сильное утомление и огромную убыль в течение 4-х дней непрерывных боев, войска были бодры духом и твердо верили, что и дальше сдержат напор превосходного противника. Штаб весь день провел под откосом берега Хунь-хэ. Генерал-лейтенант Штакельберг, вместе с начальником штаба корпуса, в дохе и белой папахе стоял на высоком берегу реки, нервно следя за ходом боя. Казалось, для него не существует усталости, а рвущиеся над головой снаряды и шальные ружейные пули не смеют задеть командира корпуса.

День стоял ясный, холодный, мы как-то привыкли к совершавшемуся вокруг; раненые переставали интересовать, гудящие снаряды забывались, падающие изредка вблизи пули казались обычным явлением. Знакомая усталость – апатия ряда боевых дней охватила весь организм. К вечеру японские батареи будто сорвались с цепи и открыли очень сильный огонь, обстреливая всю позицию, долину реки и местность к северу до параллели деревни Тутайцзы. Целый ураган снарядов пролетал над нашими головами, взрывая песок на противоположном берегу Хунь-хэ. Иногда, противно ноя, кувыркаясь в воздухе, пролетал стакан шрапнели, звучно ударяясь о поверхность реки и обдавая ближайших осколками льда. Все озарялось лучами заходящего солнца. Картина была настолько эффектна, а огонь японцев так безвреден, что мы, невольно забыв об опасности, любовались красивым зрелищем",

– С.Л. Марков ("Ещё раз о Сандепу").