«Новая» хронология Русско-Японской войны 1904–1905 годов

"продолжал поражать своей неутомимой работоспособностью и усидчивостью. Не только капитаны, но и полковники были покорными и немыми исполнителями решений, принятых в поезде. Там, в салон-вагоне, круглые сутки сидел за письменным столом Кур, как подписывал свою фамилию Куропаткин и как мы его в шутку называли. Право входа в вагон имел один генерал Харкевич. Но его сил не хватало. Тогда его сменял безмолвный Сиверс.

Можно сказать с уверенностью, что работа проклятого гофкригсрата, пытавшегося в своё время сковать гений Суворова, бледнела перед неутомимой деятельностью поезда Куропаткина.

До Ляоянского сражения Куропаткин разрабатывал планы, запершись с Сиверсом в своём салон-вагоне. Для подготовки шахэйского наступления он стал действовать по-новому: он начал со сбора совещаний высших начальников, а затем, не удовлетворяясь этим, стал запрашивать их мнения и предложения в письменной форме…

В конце концов общими усилиями эти мудрые мужи произвели на свет "новое дитя"– уже не диспозицию, как под Ляояном, а настоящий приказ за № 8 от 15 сентября 1904 года с точно указанным часом: "6 часов вечера",

– пишет А. А. Игнатьев.

Идея наступления с рубежа р. Шахэ, разработанная с такими трудами, была схоластична и примитивна. Главный удар наносился на левом фланге, вспомогательный – на правом. Японцы, принуждённые парировать наш главный удар, стянут туда все свои силы. Тут-то в движение придёт наш правый фланг и, двигаясь на юг вдоль железной дороги, беспрепятственно захватит Ляоян. Три японские армии, прижатые к р. Тайцзыхэ, подвергнутся сокрушительному разгрому или будут перетоплены в ней как котята!

Временными и пространственными рамками операция ограничена не была.

За данную величину принималось безусловное повиновение японцев нашей воле.

* * *

Для нанесения главного удара был образован Восточный отряд из I-го, II-го и III-го Сибирских корпусов и сводных отрядов генн. Реннекампфа и Самсонова- пехота, конница, артиллерия. Для нанесения вспомогательного- Западный отряд из X-го, XVIII-го армейских корпусов и отдельного отряда ген. Дембовского. Каждый "отряд" был размером с полторы японские армии, но не имел своего штаба.

 Массой "восточных" в 86 батальонов, 50 эскадронов и сотен, 198 орудий и 32 пулемётами командовал командир I-го сибирского корпуса генерал-лейтенант барон  Г.К. фон Штакельберг (начальник штаба ген. фон дер Бринкен). Массой "западных" в 77 батальонов, 56 эскадронов и сотен, 222 орудия, командовал корпусной XVIII-го армейского корпуса генерал-лейтенант барон А.А. Бильдерлинг с начальником штаба ген. фон Тизенгаузеном.

Оба барона не были "освобождёнными" командующими, а всего лишь "совместителями", являясь как бы старшими над четырьмя другими корпусными генерал-лейтенантами (Засуличем, Ивановым, Случевским, Дембовским (командир V-го Сибирского корпуса). На время проведения операции корпусами Штакельберга и Бильдерлинга командовали начальник 1-й восточно-сибирской дивизии – ген. Гернгросс и член Военного совета Манчжурской армии ген. Волков (рука так и тянется написать – Вольф).

В резерв выделялись I-й армейский, IV-й сибирский корпуса и конный отряд ген. Мищенки (56 батальонов, 20 сотен и 228 орудий) под командованием генерала от инфантерии барона Мейендорфа. VI-й Сибирский корпус ген. Соболева, уже вошедший в состав 2-й манчжурской армии, был оставлен для охраны тыла и участия в сражении практически не принял.