Новая книга ужасов

Утро 15 апреля 1929 года выдалось ясным и тихим. Сияло солнце, было тепло и почти безветренно для апреля: идеальная погода для обследования острова. Хелен разделась, замотала одежду в зюйдвестку – получившийся водонепроницаемый тюк она могла нести на голове – и скользнула за борт, пока Вилли еще сонно моргал. От удара соленой воды по ее покрытым шрамами спине и ногам Хелен резко зашипела. Вид свежих красных ран на бледной коже, кажется, устыдил Вилли, и он, вместо того чтобы просто снять ботинки и штаны – здесь было не очень глубоко, – счел себя обязанным последовать ее примеру и тоже разделся догола.

Нагие, подобное Адаму и Еве, они поднялись из моря и вступили в свой новый Эдем. По пути в глубину острова они повсюду замечали старые следы, оставленные людьми: могильные холмы, стоячие камни, плиты, сплошь покрытые выемками в окружении колец – эти древние знаки, значение которых давно забыто, встречаются по всей западной оконечности Шотландии и Ирландии. Со временем они добрались до развалин какого-то старого здания с колодцем. Несмотря на то, что, скорее всего, их находка была загоном для овец или хижиной отшельника времен раннего христианства, Логан счел ее «местом поклонения» или «храмом» и объявил омфалом[165] острова, где они отдохнут, напьются свежей чистой воды и вознесут хвалу Богине.

В последующие годы Вилли Логан свяжет гэльский Ахлан с «рыдающей» Ээйей Древней Греции, «обычным островом мертвых», домом чародейки Цирцеи.

После вознесения языческих молитв они занялись любовью в границах святилища. Согласно его значительно более позднему свидетельству, это произошло по настоянию Хелен и стало их первым сексом со времени падения из окна. Но не все шло так, как предполагалось. Если читать между строк, то, кажется, Вилли был неспособен поддерживать эрекцию. Решительно намереваясь доставить удовольствие своей госпоже, он был вынужден прибегнуть к «другим способам». Очевидно, подразумевался оральный секс. Он довел Хелен до оргазма – по удивлению Вилли можно предположить, что такое могло случиться в первый раз, – и почти немедленно после этого опустилась тьма. Последним, что он видел, было искривленное, изменившееся лицо любовницы.

Потеря зрения – невероятный удар для художника, и это событие стало центром мифа, который потом Вилли Логан сотворил из своей жизни. Несмотря на ужас момента, он опишет его скорее в выражениях благоговейного трепета, чем страха, скорее как открытие и перерождение, чем смерть и потерю…

– Богиня явилась! – воскликнул Логан – или так он пишет в своей автобиографии. – О, как она сияет!

Потом:

– Где Она? Где солнце? Сейчас ночь? – и так, внезапно, оргазмически В. И. Логана погрузили в бесконечную тьму, но с духовной точки зрения он мог бы сказать: – Я был слеп, но теперь прозрел.

Положив рядом с «Начать жизнь заново» «Касание богини», легко было заметить, как близко Росс следовал запискам Логана. Хотя Росс и не принимал каждую деталь на веру, но все, что он делал, – это добавлял слегка ироничные комментарии как возражение «фактам» Логана. Как бы старательно я ни искала, мне не удалось найти иного голоса, иной точки зрения, кроме логановской. Отсутствие Хелен бросалось в глаза. В автобиографии Логана Хелен была не столько личностью, сколько идеей, в книге же Росса ее оказалось едва ли не еще меньше.

И все же она определенно была там, на острове, и если Логану хотелось обвинить ее в своей слепоте – я поразилась тому, что он всерьез, без иронии цитировал арабского ученого шестнадцатого века, согласно которому всякий мужчина, посмотревший в женское влагалище, ослепнет, – то он должен был так же понимать, что она его спасла.

Пока Вилли рыдал и бредил о Богине, Хелен удалось вернуть его в лодку, которую потом одна довела до порта Крайнан (и где, удивилась я, девочка из Нью-Йорка научилась ходить под парусом?).

На их счастье в Крайнанском отеле в это время останавливался доктор из Глазго с женой – которая оказалась вроде бы двоюродной сестрой матери Логана. Они сразу же предложили прервать свой отпуск и отвезти Логана с Хелен в Глазго, где Вилли можно было показать специалистам.

К моменту, когда они добрались до Глазго, Логан обрел почти сверхъестественное спокойствие. Он смирился со своей слепотой, был убежден, что она останется навсегда, и что с этим ничего не поделать. Но его желание отправиться домой вместе с Хелен проигнорировали. Логану нашли место в Западной Больнице и распланировали целую батарею тестов и обследований специалистами – как можно скорее. Пока же, на чем сошлись все, ему следовало отдыхать. Устроив Логана, Хелен Ральстон отправилась на почту и отправила телеграмму миссис Вильям Логан, которая, как она знала, оставалась с детьми и родителями в Эдинбурге.

ВИЛЛИ ОСЛЕП ПРОШУ НЕМЕДЛЕННО ПРИЕХАТЬ

ЗАПАДНАЯ БОЛЬНИЦА ГЛАЗГО