Новая Королева

– Ты ошибаешься, – говорю я, пытаясь урезонить Морфея и одновременно выиграть немного времени, чтобы получше представить себе свое окружение. – Чтобы удовлетворить мое человеческое сердце, мало чисто физических нужд. Надо еще ходить на родительские собрания. Подбадривать сопливых карапузов на футбольных матчах. Помогать детям с уроками, бывать на школьных спектаклях и выпускных вечерах. Заботиться о родителях, когда они состарятся, так же, как они заботились обо мне, когда я была маленькой. Я – их единственный ребенок. Единственный, кто поддержит маму и папу, когда они лишатся сил. А еще я должна радоваться внукам, стареть и покрываться морщинами. Всё это вещи, из которых состоят драгоценные человеческие воспоминания.

Морфей фыркает, как будто я говорю глупости.

– Ты – волшебная королева. Пройдет совсем немного времени, и я заставлю тебя позабыть эти нелепые скучные желания.

– Да – держа меня в плену, – отвечаю я, скрипнув зубами, и решаю сменить тактику. – Нет такого места… нет иного убежища в человеческом мире, где могли бы спокойно жить подземцы, кроме таверны Шелти. А мои родители и Джеб будут искать меня. Они ни за что не сдадутся.

Морфей смеется, заставив ткань, закрывающую клетку, заволноваться.

– Ты правда думаешь, что таверна Шелти – единственный приют для подземцев в мире людей? Есть укрытия, о которых знают только одиночки, такие, как я. Темные, потайные места. Там мы можем прятаться днем, и никто никогда нас не найдет. А ночью мы будем возвращаться сюда, в Страну Чудес.

Его темный силуэт приближается к клетке. Незримые руки обхватывают ее, заключая в зловещие объятия.

– В награду за хорошее поведение я буду уменьшаться до твоего размера, и от этой кукольной кроватки будут сыпаться искры. Без всяких спичек.

Голос Морфея, интимный и чувственный, мягок, как темный бархат. Он заглушает тиканье часов, которые как будто ведут обратный отсчет.

Раньше его манеры обезоружили бы меня, но теперь я использую их к своей выгоде. Я позволяю себе расслабиться, слыша эти соблазнительные, сладкие звуки. Больше ничего не нужно, чтобы укротить мою магию.

Мысленно я рисую себе часы и их тонкие металлические стрелки – тик-так, слева направо, слева направо. Затем представляю, как стрелки изгибаются перпендикулярно циферблату – и тиканье замолкает.

Морфей удивленно ахает, всколыхнув ткань. Прежде чем он успевает разгадать мой замысел, я мысленно приказываю страницам календаря отлепиться от стен, порваться на четыре части и превратиться в бумажные цепи, вроде тех, что я мастерила в детском саду. Только эти цепи живые и прочные, как сталь.

Я их не вижу, но слышу, как они волокутся по полу. Я заставляю мои цепи следовать за Морфеем, ориентируясь на звук шагов и вспышки его синей магии. Он бегает по усыпанной камнями пещере, пытаясь спастись.

– Алисса!!

– Свяжите его крепко, – приказываю я.

Судя по рычанию и стонам Морфея, им это удается.

Пока он занят борьбой, я вновь сосредотачиваюсь на стрелках часов – сгибаю их туда-сюда, туда-сюда. Наконец они осыпаются металлическим дождем на пол. Я заставляю их подняться в воздух и выстроиться по ту сторону ткани, в свете фонаря. В моем представлении они – рой металлических пчел. Сосредоточившись, я велю им вспороть ткань своими острыми жалами и открыть дверцу.

Выпорхнув из клетки, я вижу, что Морфей пригвожден бумажными узами к стене и отчаянно пытается высвободиться. Совсем как бабочка в паутине. Моей паутине.

Хотя сила, самообладание и власть безусловно украшают его, в Морфее есть нечто особенно соблазнительное, когда он захвачен в плен и ждет моей милости.

Королева в моей душе урчит от удовольствия.

Я неторопливо подлетаю к стулу, на котором висит пиджак, и обыскиваю карманы в поисках увеличивающего пирожка. Несколько кусочков – и я, вернувшись к обычному росту, приземляюсь на пол, чтобы взглянуть Морфею в лицо.

По моему приказу цепи туже стягивают его грудь и руки. Да, это знакомая сцена. Но в последний раз я захватила Морфея в плен, используя лозы Червонной Королевы.

– Ты сказал, что любишь грубые игры, – поддразниваю я.

– Я умею не только брать, но и давать. – Не дрогнув, Морфей смотрит на меня. – Если хочу, – добавляет он, и его магия рассекает цепи на одном запястье, в доказательство того, что он может легко освободиться, если пожелает.

Но он не желает. Драгоценные камни на прекрасном лице беспорядочно переливаются, скрывая подлинные чувства.

– Ну а я сейчас не в настроении играть, – отвечаю я, сердясь, что не могу его понять.

А может быть, мне досадно, что он не пытается вырваться и дать сдачи… что на губах Морфея нет лукавой улыбки, а драгоценные камни не блестят желтым.

– Теперь объясни, почему я не должна приволочь тебя обратно и предать суду. Удерживать королеву в заложницах – это измена.

Он рычит. Длинные пряди непослушных волшебных волос хлещут его по подбородку и заставляют поморщиться.

– Ты дала клятву провести со мной двенадцать часов. Если теперь откажешься, потеряешь силу, которой так любишь щеголять.

Я натянуто улыбаюсь: